Архангельский свет. Игорь Силантьев

домашний муравейник. Ты ведь любишь муравьев, Валентина? Вот только сложность в том, что им трудно давать имена, ведь они все время перемешиваются между собой, эти муравьи. – Дорогой мой сосед, – говорю я однорукому, – ты не помнишь день своего рождения, но каково имя твое? – Граф Влад Цепеш Басараб Господарь Валахии по прозвищу Дракула, – отвечает одноглазый. Тут сверху спускается король, обнажает свои царственные плечи с выколотыми на них монаршими двенадцатиконечными звездами со львами и просит графа предъявить знаки его благородного отличия, а граф скидывает одежонку и показывает Его Величеству десятиконечные звезды с черепами и костями, а после задирает штаны и обнажает култышки с выколотыми на них звездами восьмиконечными. Король хлопает в ладоши, а подлетевший Гагарин хлопает графа по плечу, а Блаженный Августин просит Дракулу прочитать строчки. И граф Влад Цепеш Баса-раб Господарь Валахии по прозвищу Дракула, прикрыв оставшийся глаз свой и размахивая оставшейся рукой своей, проникновенно декламирует нам вот это.

      ты постой братишка подойди поближе

      в переходе подземном сыро и грязно

      сквозняк за воротник и в душу залазит

      а душа нараспашку согреться не может

      а ты наклонись ко мне не поморщись

      и взгляд не прячь а то не заметишь

      что на тебя из комка черной плоти

      глаз глядит живой человечий

      а правую ногу я потерял при штурме

      Измаила крепости злой басурманской

      а левую поезд отрезал по пьяне

      дружка моего в шаурму покромсало

      а правую руку отгрызли медведи

      когда бичевал я в тайге сибирской

      а левую мне в карфагенском походе

      зажало катком самурайского танка

      а грудь прострелил из винтовки Деникин

      а уши мне урки на зоне скрутили

      а нос проломил фашист в рукопашной

      а глаз Василиск мне змей выжег

      а ты мне подай брат сторублевку

      в зубах дырявых зажму ее крепко

      придет смотрящий и денежку вырвет

      и в горло нальет мне водки горячей

      задышит огнем нутро пустое

      и дрогнет будто бы колокол гулко

      и спустится с неба ко мне ангел

      вверх унесет и на землю бросит

      другого такого последнего счастья

      нет и не нужно поверь братишка

      Я бьюсь головой об пол и катаюсь вокруг кровати, а король Виктор Эммануил Третий, захлебываясь от слез, спрашивает графа, паленую ли водку кушал тот в переходе. – Атас, братва! – вопит Блаженный Августин и вместе с Гагариным взмывает на радугу. И прибегает монаршая свита и, заломав королю руки, уводит его, рыдающего, в 11 ноября, а слетевшиеся грачи-санитары укладывают меня и привязывают к кроватной сетке бинтами, а граф Дракула, тот прыгает на своих култышках по полу и пытается укусить за икру господина товарища начальника главного