Возмездие за безумие. Елена Поддубская

маленький одноглазый котёнок.

      – Это у нас ещё кто? – Вера наклонилась и взяла его на руки. Котёнок пискнул. Тут же с лоджии вальяжно показался другой кот – Глазастик – взрослый, тоже одноглазый, и ревниво прыгнул к Насте на кровать.

      – Дай! – Ухова потянулась за малышом. – Нашла на помойке ещё до того, как бабахнулась, – она пошевелила ногой в лангете: – Люди такие безжалостные…

      Вера легонько ущипнула подругу за край тощей голени. Кожа на ноге растянулась, как ослабленная резинка.

      – Ты сегодня хоть что-нибудь ела?

      Настя неопределенно махнула и отодвинула ногу:

      – Маме теперь некогда нас кормить: целыми днями пропадает у Сюзанны.

      – Так ведь они дружат…

      – Дружат… – Настя усмехнулась. – Это с тётей Катей мама дружит, а на Сюзанну она молится. – От злости девушка гладила котёнка с такой силой, что, казалось, снимет ему скальп. Тот беспомощно попискивал, но не убегал. – Сюзанна – это женский идеал. Благополучная и успешная, – копируя интонацию матери, Настя возвела глаза к небу. – Только где бы она была, эта успешная, если бы не её бывший муж? Это тебе не мой Киселёв с его сорока штуками.

      В раскрытой записной книжке подруги лежала фотография мужа.

      – А с Мишкой что? – спросила Иванова.

      – Ничего. Задолбал: «Иди работай, иди работай…» – Настя бросила крутить пряди и снова стала ковырять заусеницу на большом пальце.

      – Что, и сейчас? – Вера одним ноготком постучала по лангету. Постоянное нытьё подруги детства стало утомлять: уже четыре года, как Настя окончила технологический факультет, стажировалась в международной компании «Бондюэль», а работать так и не пошла. Сначала ей срочно потребовался ребёнок, а год спустя, так и не забеременев, Настя решила, что будет домохозяйкой как мать. На вопли Раисы по поводу независимости женщины в наше время дочь лишь отмахивалась:

      – Глупости! Ты же – зависимая, и что? Делаешь что хочешь, ходишь куда хочешь. И денег тебе папа всегда даёт. – Выйдя семь лет назад замуж, она таскала теперь деньги на свои потребности не из родительского кошелька, а из мужниного. В магазин молодая жена ездила как на экскурсию, кидая в корзинку первое, что понравится и не глядя на цену. На базар она не ходила: народу там – тьма, а случись чего, концов не найдешь. В супермаркетах были хотя бы камеры наблюдения и охранники. Про стоимость жилья и коммунальных услуг Настя тоже ничего не ведала. Оплатой квитанций занимались родители Миши; квартира ведь была их. Чего уж говорить про траты на машину? Права, подаренные ей на совершеннолетие, девушка видела только раз, так и не воспользовавшись ими. То, что ей напоминали об обязанностях, злило, но Миша, похоже, не хотел больше терпеть на шее иждивенку.

      – Никому я, Вера, не нужна. И никогда не была нужна, – завела Настя привычную уже пластинку, выдавливая слёзы. Жалеть её не хотелось: с диплом