Дневники русской женщины. Елизавета Дьяконова

невыученное и просматривая любимые билеты. Программа наша изуродовала до неузнаваемости древнюю, среднюю и новую историю. Трудно было сократить ее больше, чем сократили мы. Достаточно сказать, что из древней истории (в 11 билетах!) мы знали немного о греках, спартанцах и римлянах; из средней – мы выпустили все главы о славянах, историю Австро-Венгрии, Франконский дом и падение Константинополя, заключив остальное в 9-ти билетах; из новой истории без всякого стеснения вычеркнули тридцатилетнюю и 7-летнюю войны и знали только одну историю Франции, начиная с Франциска Первого. Русская история была пройдена вся, но в программе в последнюю минуту нашли нужным вычеркнуть об Александре II и войну 1877 года (очевидно, билеты эти были признаны негодными к употреблению). «Что вы делаете с историей?!» – хотелось мне воскликнуть, когда я дрожащей рукою ставила скобки на этих билетах. С таким-то запасом знаний готовилось выпустить нас в педагогический класс наше начальство и учителя…

      – Д-ва! – вызвал наконец директор, и я, стараясь не выражать на лице смертельного страха, взяла билет… на нем стояла цифра 6. Я подала билет учителю: из всеобщей истории. В программе значилось: «Начало Пелопоннесской войны. Никиев мир. Алкивиад». Я онемела от ужаса: билет был не читан… Дают ли переэкзаменовку по истории, мелькнуло у меня в голове… Положение было очень скверное: на выпускном экзамене вынуть неученый билет! приходилось рисковать хорошим аттестатом… – Я не могла некоторых билетов приготовить по домашним обстоятельствам¹¹, – тихо сказала я учителю, который громко повторил мои слова всему ареопагу. Все обратились к учителю:

      – Она в году отлично училась, позвольте ей вынуть другой билет. – Я вынула 20-й.

      – Опять из всеобщей, – сказал учитель, тревожно взглядывая на меня…

      – Столетняя война. Жанна д’Арк? – Этот билет я знала хорошо, но – странное дело – 6-й билет произвел на меня такое сильное впечатление, что я забыла все о 100-летней войне и безнадежно посмотрела на учителя.

      – Отвечайте из русской истории о Михаиле Федоровиче, – громко сказал он. У меня горло сжимало до того, что я отвечала тихим, прерывающимся голосом. Меня остановили:

      – Расскажите о Дарии Гистаспе.

      С трудом припомнив эту статью, я заговорила быстро, насколько могла: еще немножко, и я громко разревелась бы, как малый ребенок.

      – Довольно… – Я вышла из класса в зал и тут только вздохнула свободно…

      – Mesdames! страсть как режутся, – и подобного рода замечания так и лились кругом…

      Экзамен кончился, все бросились к учителю.

      – Сколько мне?

      – «5». – Экзамен небывалый: никогда так ясно не выражались снисходительность учителей и мошенничество экзаменовавшихся.

      28 мая. Урра!! Серебряная медаль!! Аттестат!! Мама очень довольна, и я тоже: за лень медаль получить, это даже очень хорошо. «Вот сладкий плод ученья!» Теперь скорее в Нерехту, а пока дочитаю «Божественную комедию» – жаль, что не знаю по-итальянски…

      29