Карты древнего мага. Наталья Александрова

как вакса, от ушей до кончика хвоста.

      Монах записал эти важные соображения и поднял глаза на женщину:

      – Больше ты ничего не видела?

      Та немного подумала и проговорила:

      – Как же, я вспомнила еще один случай. На прошлое Крещенье, поздно вечером, я шла мимо ее дома и увидела, как что-то вылетело из трубы. Я пригляделась – а это сама Катрина летит на помеле. Думаю, она направлялась на Лысую гору, на шабаш, где обычно собираются все ведьмы…

      – Ты уверена, женщина? – недоверчиво переспросил монах. – Авторитеты считают, что шабаши на Лысой горе происходят исключительно в Вальпургиеву ночь.

      – Что же я, по-вашему, вру? – обиделась Грета. – Говорю же, что видела ее своими глазами, вот прямо как вас сейчас!

      – Интересно! – монах записал еще несколько строк. – Возможно, благодаря вашей бдительности мы узнаем новые факты о ведьмах… еще что-нибудь ты помнишь, добрая женщина?

      – Сейчас не могу больше ничего вспомнить, но если припомню еще что-то, непременно сообщу вам.

      – Непременно. А сейчас, если тебе нечего добавить, можешь подписать свои показания.

      – Дело в том, святой отец, – Грета смутилась, – дело в том, что я не разумею грамоты.

      – Ничего страшного, порядочной женщине вроде тебя грамота ни к чему. Поставь здесь крест…

      Грета поставила крест внизу листа.

      – А теперь можешь идти, добрая женщина… – и монах сделал рукой нетерпеливый знак.

      – Да, святой отец… – Грета отступила к двери, но все не уходила.

      – Ты еще что-то вспомнила?

      – Нет, но я подумала, святой отец, что за такие важные свидетельства вы могли бы вознаградить меня… допустим, три или четыре гульдена…

      – Деньги? – Лицо монаха скривилось, как от чего-то кислого. – Я думал, что ты пришла ко мне не из-за денег, а по искреннему зову сердца. Пришла потому, что желаешь искоренить в своем городе мерзкую ересь и чернокнижие. Пришла, в конце концов, из искренней любви к матери нашей церкви.

      – Все так, святой отец, из любви и по искреннему зову, но три или четыре гульдена мне бы очень пригодились. Понимаете, я бедная женщина, и у меня каждый пфенниг на счету. А тут, как назло, крыша прохудилась, а починить ее очень дорого. А если четыре гульдена это слишком много, меня устроили бы и два.

      – До чего же ты настырная женщина! На, возьми один гульден, но помни, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому попасть в Царствие Небесное!

      – Премного благодарна вам, святой отец! – Грета сделала книксен, весьма нелепо выглядевший при ее габаритах, взяла монету, попробовала ее на зуб и наконец вышла из комнаты.

      У Надежды было множество знакомых в самых разных сферах – от художников до парикмахеров, от инженеров до собаководов, и среди них – журналистка Лиля Путова, колоритная личность под два метра ростом. Знакомые остроумцы прозвали ее Лилипутовой, но Лиля на это прозвище не обижалась, она вообще была необидчива.

      Познакомились