На изломе. Александр Афанасьев

Не переживай, осудим. Не заметил, что времена сейчас другие стали? Демократия… Головой думай, дуболом. Ты ведь крайним будешь – сечешь?

      Ксению пытали. Подробности я знал от правозащитников, с которыми приходилось сталкиваться – речь шла о подкожных инъекциях серы. Фашисты применяли инъекции серы в качестве пыток, затем – фашистские методы переняла советская психиатрия. Инъекции серы делали в ноги, в самых тяжелых случаях – крест на крест, то есть в ноги и под лопатки. После даже одной инъекции серы – температура поднимается до сорока, начинается бред, человек не может ходить, падает – и все это продолжается несколько дней. Никакого лечебного эффекта эти уколы не оказывают, это просто издевательство. Хотя официально это разрешено, и даже рекомендуется при лечении наркомании. Психиатрия – это одна из тех сфер советского общества, где до сих пор нет ни раскаяния, ни покаяния.

      – Ксения. Ты хочешь домой?

      Она посмотрела на меня.

      – Домой…

      Она вдруг дико заорала – так что даже я, много чего повидав до этого – отшатнулся

      …

      – И чего вы добились?! – раздраженно сказал Розен. – У пациентки снова обострение.

      – Сера, доктор?!

      – А в чем дело?

      – Да ни в чем. На себе пробовали? Каков эффект?

      – Это рекомендованная процедура для пациентов с заболеванием наркоманией.

      – Где ее карта, доктор? Я ее забираю.

      – Не имеете права.

      – Имею. И ее я тоже заберу.

      – Она осуждена к принудительному лечению. Есть приговор суда.

      – Заместитель генерального прокурора СССР принес протест по этому делу, приговор будет пересматриваться. Верховным судом – в Москве, а не в Киеве. Пока что мы этапируем ее. Вы уверены в том, что написали в своем заключении?

      – Конечно!

      – А мне кажется, вы его подмахнули, не читая, доктор. Иначе бы не спихнули в одно заключение шизофрению и белую горячку. В курсе, кстати, что Прокуратурой Союза проводится работа по расследованию нарушений законности при процессах, обусловленных политическими причинами?

      – Вы бред какой-то говорите.

      – Бред – это по вашей части, доктор. Этот телефон на межгород работает?

      – Да…

      – Пока готовьте пациентку. Я сейчас позвоню в Киев. Необходимые документы перешлют по фототелеграфу…

      …

      А дальше – произошло то, за что я себя никогда не прощу.

      Я не имел права спать в одной палате с пациенткой – хотя должен был встать там с пистолетом и не пускать никого. Вместо этого – я позвонил в Киев, нашел Дамира, попросил организовать бумаги и выслать фототелеграфом на адрес УВД Днепропетровска. Счел, что достаточно перепугал доктора, и он не осмелится. А ночью раздались крики.

      Когда я подбежал, все было уже кончено. Я оттолкнул дежурного медбрата, прорвался в палату. Пульса нет, море крови. Мои руки были в крови… все было в крови.

      Так плохо не было со времен Афгана.

      В луже крови лежал осколок стекла – им она вскрыла бедренную