Опасный дрифт. Катерина Траум

на пляжную дискотеку в Лос-Анджелесе. Ультракороткое фиолетовое платье на бретельках идеально подчёркивало стройные ноги. Безупречно уложенные в каре смольные волосы красиво сочетались со смуглой кожей мексиканки. И только холод в чёрных глазах и хищная ухмылка отталкивали сразу. Как, впрочем, и стоящий за спиной Оливии неизменный рыжий телохранитель, парящийся в такую жару в костюме. Бедолага.

      – Заехали за стаканчиком чего-нибудь холодного, – с лёгким налётом брезгливости протянула Оливия. – Теперь вижу, что не напрасно. Хорошая гонка была вчера, Росс. Я заработала на твоей победе почти десять тысяч. – Ухмылка превратилась в довольный оскал. Не зря Оливию за глаза звали акулой.

      – Чудесно. А сам я получил только три, – не удержался от язвительности в тоне Айк.

      Его изрядно бесила такая система. Гонщики для участия в забеге платили взнос, и чем больше участников, тем больше будет банк, однако суммы всегда выходили примерно одинаковые. Зато все прекрасно знали, что на забеги делают ставки. Организаторы зарабатывали как раз на этом, запуская букмекеров в гомонящую толпу болельщиков. Видимо, суммы там вертелись более существенные, раз на гонке среднего масштаба Дельгадо обогатилась на десять кусков. Обидно, учитывая, что шеей рисковали именно гонщики.

      – Заплачу тебе тысячу поверх следующего выигрыша, Росс, если снова приедешь первым, – небрежно фыркнула Оливия и вдруг разом растеряла к собеседнику интерес, повернувшись к Генри. Тот сидел, втянув голову в плечи, словно отчаянно не хотел быть замеченным. – Добрый день, мистер Нельсон. Надеюсь, ваш бизнес процветает?

      – Д-да, здравствуйте, мисс Дельгадо. – пролепетал Генри, отчего-то бледнея на глазах.

      Айк отчётливо ощутил, как вокруг старого знакомого сгущалась дымка страха. Что за бред? Он боялся эту мелкую стерву? Или охранника за её спиной, который и не шелохнулся ни разу? Росс нахмурился, с интересом наблюдая за развернувшейся сценой.

      Оливия шагнула вперед, и её каблуки неприятно царапнули по кафелю. В чёрных глазах полыхнуло угрозой, и в помещении будто стало прохладней на пару градусов. В голосе хрупкой девушки чувствовалась сталь армейского полковника.

      – Я жду, Генри. Я терпелива. Но поверь, очень скоро и моему ангельскому терпению придёт конец. Сумма растёт каждый день, и каждый день я не получаю ровным счётом ничего. Даю тебе последний месяц, до конца гоночного сезона. И предъявлю всё разом. Мне плевать, где ты найдёшь столько денег – заработаешь, украдёшь, продашь себя на органы? Ты должен. И ты отдашь.

      «Живой или мёртвый», – эту фразу можно было не добавлять, потому как кулаки качка-телохранителя громко, предупреждающе хрустнули. Нельсон сжался в комок, опустив голову, и Айку стало его до жути жалко. Похоже, он крупно попал – задолжать семейке Дельгадо это, действительно, серьёзно. Горожане и кредитов в их банке предпочитали не брать, обращаясь в соседний Лаундэйл.

      – Я понял, мисс. Я постараюсь, – голос Генри прозвучал не увереннее комариного