Обойденные. Николай Лесков

Долинский».

      Так покончилась семейная жизнь человека, встреченного Дорушкой уже после четырехлетнего его житья в Париже.

      В Россию Долинский еще боялся возвращаться, потому что даже и из-за границы ему два или три раза приводилось давать в посольстве неприятные и тяжелые объяснения по жалобам жены.

      Глава четвертая

      Главные лица романа знакомятся ближе

      Продолжаем прерванную повесть.

      Дом, в котором Анна Михайловна со своею сестрой жила в Париже, был из новых домов rue de l’Ouest[31]. В нем с улицы не было ворот, но тотчас, перешагнув за его красиво отделанные, тяжелые двери, открывался маленький дворик, почти весь занятый большой цветочной клумбой; направо была красивенькая клетка, в которой жила старая concierge[32], а налево дверь и легкая спиральная лестница. Через два дня после свидания с Прохоровыми Долинский с не совсем довольным лицом медленно взбирался по этой ажурной лестнице и позвонил у одной двери в третьем этаже. Его ввели через небольшой коридорчик в очень просторную и хорошо меблированную комнату, переделенную густой шерстяной драпировкой.

      По комнате, на диване и на стульях, лежали кучи лент, цветов, синели[33], рюшу и разной галантерейщины; на столе были набросаны выкройки и узоры, перед которыми, опустив в раздумье голову, стояла сама хозяйка. Немного нужно было иметь проницательности, чтобы отгадать, что Анна Михайловна стоит в этом положении не одну минуту, но что не узоры и не выкройки занимают ее голову.

      При входе Долинского Анна Михайловна покраснела, как институтка, и сказала:

      – Ах, извините, Бога ради, у нас такой ералашный беспорядок.

      Долинский ничего не ответил на это, но, взглянув на Анну Михайловну, только подумал: «а как она дивно хороша, однако».

      Анна Михайловна была одета в простое коричневое платье с высоким лифом под душу, и ее черные волосы были гладко причесаны за уши. Этот простой убор, впрочем, шел к ней необыкновенно, и прекрасная наружность Анны Михайловны, действительно, могла бы остановить на себе глаза каждого.

      – Пожалуйста, садитесь, сестры дома нет, но она сейчас должна вернуться, – говорила Анна Михайловна, собирая со стола свои узоры.

      – Я, кажется, совсем не вовремя? – начал Долинский.

      – А, нет! Вы, пожалуйста, не обращайте на это внимания, мы вам очень рады.

      Долинский поклонился.

      – Дорушка еще вчера вас поджидала. Вы курите?

      – Курю, если позволите.

      – Сделайте милость. Долинский зажег папироску.

      – Дора все не дождется, чтобы помириться с вами, – начала хозяйка.

      – Это, если я отгадываю, все о луврской еще встрече?

      – Да, сестра моя ужасно сконфужена.

      – Это пресмешной случай.

      – Ах, она такая…

      – Непосредственная, кажется, – подсказал, улыбаясь, Долинский.

      – Даже

31

Западной улицы (франц.).

32

Привратница (франц.).

33

Синель – бархатные шнурки или махровая нить для женских нарядов.