Экстренный розыскъ. Андрей Владимирович Фаниев

кофе и закурили. Прошло около четверти часа, после третьей папиросы Лавр сказал: – Я сейчас умру с голода. Через пять минут начинаем завтракать и уходим.

      Викентий поднял руку, подзывая официанта, но в это время открылась дверь, и на пороге появились Хельга и Людмила. Окинув взглядом зал, они направились к их столику. Друзья встали, учтиво поздоровались и отодвинули дамам стулья. Девушки, без тени жеманства, сели.

      – Мы благодарны, что вы приняли наше приглашение, Прошу вас, –произнес Викентий, протягивая меню.

      – Мне консоме104 с пашотом105, волован, и орандж, – сказала Хельга.

      – А я, пожалуй, ограничусь маседуаном106, краковским пирожным и чаем,– добавила Людмила.

      – Прекрасное утро, не правда ли? – учтиво начал Лавр.

      Девушки переглянулись и прыснули со смеху.

      – Вы настоящий светский лев и разбиватель юных сердец! – сказала Хельга.

      Лавр смутился.

      – Какое же оно прекрасное? Вон тучки собираются, наверное, дождик будет, – добавила Людмила.

      – Однако… Вы правы, сударыня! – Лавр произнес это с такой печалью, что все дружно рассмеялись, и неловкость сразу исчезла.

      Официант принес заказ, и на некоторое время за столом наступило молчание.

      – Вы действительно пробудете в Екатеринодаре месяц? – поинтересовался Викентий.

      – Да, мы приехали, чтобы изучить возможность создания филиала московского общества «Сетлемент107». Вы, безусловно, знакомы с этим новым направлением? – спросила Людмила, с улыбкой глядя на Лавра, который судорожно рылся в памяти, хотя твердо знал, что этого слова он никогда не слышал.

      Положение неожиданно спас Викентий. Небрежно откинувшись назад, он спокойно произнес: – Ну что ж, весьма благородная цель… работа с детьми, особенно из бедных слоев населения, крайне необходима.

      Девушки с уважением, а Лавр с восхищением, посмотрели на него.

      – Вы знакомы с работой нашего общества? – удивилась Хельга.

      – В общих чертах, – учтиво ответил Викентий, накалывая на серебряную вилку с монограммой гостиницы маслину. – Насколько мне помнится, «Сетлемент» был подвергнут остракизму за пропаганду социализма среди детей?

      В глазах девушек мелькнула напряженность. Хельга первая взяла себя в руки: – Мы возродим нашу организацию из пепла, как птицу Феникс! – порывисто произнесла она.

      – Я искренне желаю вам успеха, – улыбаясь, сказал Викентий. – Но что вы возьмете за основу? Опять социализм? Или все-таки привитие трудовых навыков?

      Почувствовав, что разговор приобретает неприятное для собеседниц направление, он поспешил сменить тему:

      – Если я правильно информирован, на Бестужевских курсах три отделения: историко-филологическое, юридическое и физико-математическое. Если не секрет, где вы изволите обучаться?

      – На юридическом, – машинально ответила Хельга, и, спохватившись, язвительно добавила: – Вы случайно не в Министерстве народного просвещения

104

Консоме (франц.) – бульон.

105

Пашо́т (франц.) – традиционное французское блюдо на завтрак из разбитых яиц, помещённых в горячую воду без скорлупы.

106

Маседуан (франц.) – блюдо из свежих фруктов и мороженого, пропитанных ликером или коньяком.

107

«Сетлемент» – добровольные общества интеллигенции, которые вели культурную работу среди городской бедноты. В 1908 году было закрыто полицией за пропаганду социализма среди детей.