Зверь, именуемый Кот. Нани Кроноцкая

описала бы в красках, даже немного поныла. Вру: ныла бы долго и основательно, с придыханием.

      А сегодня? Сейчас вызывать у него жалость мне совсем не хотелось. Только не у него, почему-то.

      В душе глубоко просыпалось робкое, как первый весенний листочек, желание ему хоть немного понравится. Даже если он карлик, горбун или жирный противный мужик. Мне вполне было достаточно ума его острого ироничного, тонких шуток и неистощимого оптимизма. Его постоянной незримой поддержки, ставшей мне нужной как воздух.

      Очень опасная это дорожка, я знала. И он знал отлично. И все же позвал на свидание. Таким тоном и так внезапно на встречу друзей не зовут. Или я фантазирую, как обычно?

      – Антон Львович, можно ли рассматривать пациентку как элемент фактической эпидемии синдрома хронической усталости?

      – Ну, это вы уж, любезный, загнули. Илона Олеговна, я надеюсь, у нас здесь пока уникальна. Это синдром мегаполисов, а мы, жители тихой провинции, проще смотрим на вопросы карьеры. Так ведь, Илона Олеговна?

      Абрамыч смотрел на меня, усмехаясь своей “фирменной еврейской усмешкой”, как Муля это все называла. Засранец.

      – Ээээ… Антон Львович, а когда придет “зав”?

      Минута трагического молчания. Нет, ну можно подумать, я запросила размеры их органов половых. Право слово, что за коллапс над кроватью? Потом как-то все отмерли, косясь робко на Абрамыча, с огромным трудом сдерживающего смех, и мерзенько так захихикали.

      – А чем же я так вас не устраиваю, больная Король?

      О нет. Я согласна еще быть Илоной Олеговной, но под “ больной на всю голову И.О. Король”, пока еще не подписывалась. Показать ему, что ли, язык?

      – Антон Львович и есть наш заведующий отделением.

      Выглянувшая из-за плеча одноклассника медсестра была очень сурова. Ревниво блестела глазами, словно собиралась предложить дуэль на шпагах, защищая Антошкину честь. Я поперхнулась от смеха.

      Улыбающиеся очень робко участники труппы “обход” развернулись и вышли, возглавляемые весело мне подмигнувшим Абрамычем.

      Ничего себе! И тут до тупой меня вдруг дошло, что Антошка не только жениться успел, а и сделать карьеру. Молодец парень. Почти что как я, даже лучше. Мне Муля вообще не досталась, и дачи у нас с ней тоже не было. Похоже, я мало старалась.

      После обхода меня снова мучили. Уколы кололи и даже капельницу, оставив след пытки в виде огромного синяка на сгибе руки. Просто ироды.

      Ближе к вечеру заглянул снова доблестный “зав” наш – Антон.

      – Ты меня отпускаешь сегодня, карьерист – подкаблучник?

      – Почему подкаблучник-то, Лель?

      Ага, значит, против карьериста он не возражает. А я так и знала.

      – Потому что на Муле женат, очевидно же.

      Он расхохотался, опираясь на косяк двери, схватившись за нос (всегда так со смеху хватался, а я и забыла уже).

      – Сама все увидишь, прозорливая ты наша. Мой телефон запиши, будь любезна. Ты же спряталась, словно мышь, все контакты свои прикопала. Теперь не получится, не отпустим.

      Да,