Принцесса в Академии. Варя Медная

проверкой. Их нужно отправить сегодня. Как бы ты начала эту поэму?

      Я пробежала глазами строчки и продиктовала первую фразу. Не зря папа заставлял меня ходить к придворному поэту. Вот и пригодилось.

      Озриэль быстро записал её, а потом поднёс листок к лицу и медленно четко прочитал стихотворение от начала и до конца. Чернила снова мигнули, на этот раз золотисто-бронзовым, и внизу появилась оценка за подписью профессора Марбис.

      – Красные делай на черновиках. Там самый высокий уровень защиты, их нужно отдавать профессору лично в руки, так что передашь мне их завтра перед занятиями.

      Он сгрудил мне свитки, всучил самопишущее перо («оно заточено под мой почерк») и принялся поспешно запихивать вещи обратно в рюкзак, прислушиваясь к звукам трубы за окном.

      – Постой, Озриэль, а как я сделаю бронзовые? Я же не пройду проверку.

      – Ах да! – Он порылся в боковом кармане рюкзака и извлек оттуда розовый гранёный флакончик, как из-под духов. – Открой рот.

      Я пожала плечами и открыла. Он быстро пшикнул туда, что-то пробормотав, и снова спрятал склянку. Я закашлялась: на вкус это было как земляника с луком.

      – Что это? – спросила я голосом Озриэля.

      – Неужто он так звучит со стороны? – удивился наглец, и мне тут же захотелось скормить ему остатки хлебных клопов, от которых отказался Магнус.

      – И сколько мне так ходить? – прорычала я баритоном.

      – До конца дня хватит – как раз успеешь сделать бронзовые. Но лучше не оттягивай до последнего. Голосовое заклятие постепенно выветривается, а у профессора Марбис очень острый слух.

      Он закинул рюкзак за спину и поднялся. Я тоже встала. И даже не удивилась, когда рядом мгновенно возникла Уинни.

      – Куда? А деньги?

      – Не нужно, – отмахнулась я. – Оставьте себе, будет, что внукам рассказать.

      Уверена, ей не каждый день доводится обслуживать принцесс.

      – Чего?!

      – Вот, здесь за двоих. – Озриэль ссыпал мелочь в тяжелое малахитовое блюдце, вделанное прямо в стол.

      Ах да, плата…

      Деньги завертелись и тут же исчезли, за исключением пары монет, которые продолжили колесить по стенкам. А владельцы «Наглой куропатки» молодцы! Не ущемляют сотрудников в плане чаевых. Уинни сунула монеты в передник и, даже не кивнув на прощание, вернулась к клиентам.

      – Идём. – Озриэль подхватил мои вещи и направился к выходу.

      На запястье сонно похрапывал сытый Магнус.

      Снаружи в глаза сразу ударило солнце, и мы вновь оказались в самой гуще толпы. Все куда-то спешили, сталкивались, приветствовали друг друга, ругались и требовали посторониться.

      Озриэль поспешно отвёл меня в сторону. Я сложила руку козырьком и на этот раз хорошенько разглядела площадь, о которой он говорил.

      Вся она купалась в солнечных лучах и оттого казалась сделанной из чистого золота. В отполированных до зеркального блеска мраморных плитах отражалось небо с бегущими по нему облаками. В центре стоял фонтан с четырьмя статуями, замершими в самых героических позах.

      – Принцы-основатели, –