Бестелесный враг. Анри Мартини

вопросительный взгляд, Зина. – Просто у нее открылась новая способность. Она по воздушным колебаниям как-то научилась понимать, о чем говорят, читать по губам стала просто великолепно. Мы год отдали на изучение языка жестов, но последние пять лет она им не пользуется вообще.

      Стол манил горкой еще теплых сдобных булочек, свежевыжатым апельсиновым соком, свежим салатом из огурцов, курицей в лимонном соусе и тарелкой густо нарезанной мясной снедью и сыром. Илья наложил себе небольшую горку еды и с удовольствием уплетал ее за обе щеки. Аля восторженно наблюдала за братом, не веря в суть происходящее. «Он здесь… Он дома… Живой, исхудавший, но не покалеченный. – думала она. – Как же я люблю тебя, братишка. Как долго я тебя ждала. Как я ждала твоих крепких рук, которые сильно обнимут и прижмут меня к груди, как это частенько бывало в детстве. Как я любила, когда твои губы щекотали мне шейку и шепотом на у́шко летела фраза: «Все будет хорошо». Как бы я желала, чтобы ты и сейчас мне прошептал: «Дальше все будет ХОРОШО!» И я поверю. Я обязательно поверю тебе. Всем сердцем поверю. Ведь не может обманывать человек безвинно обвиненный и отдавший неведомо кому десять лет своей жизни», – она молча разговаривала с братом.

       Аля разглядывала его лицо, волосы, глаза и радовалась его красоте. Она удивлялась его уверенности и несгибаемости. Даже сейчас, находясь в метрах трех от него, она кожей чувствовала пульсирующие потоки жизненного тепла, исходящие от него, и обволакивающие ее с ног до головы нежнейшей негой. «Дальше все, должно быть, хорошо!» – как мантру повторяла Аля и наслаждалась, как он жадно ел. Правду говорят, что лучшее удовольствие женщина получает тогда, когда наблюдает, как ест ее любимый человек.

      Илья оторвал глаза от тарелки с салатом и увидев, двух смотрящих на него женщин, слегка смутился. Алина смотрела на него снизу, положив голову на перекрещенные руки. Зина же, опираясь на плиту спиной, нервно перекладывая полотенце с руки на руку.

      – Что? – вопросительно произнес Илья, – Не видели голодного?

      – Всяких мы здесь видели, – поворачиваясь к закипевшему чайнику, ответила Зина. – Ты ешь наедайся. Как салатик?

      – Божественно, – произнес Илья. Когда же он перешел к булочке и соку, он посмотрел как-то жестковато и задал вопрос, который, конечно, должен был встать в ближайшее время. Но никто не ожидал, что Илья его задаст прямо сейчас.

      – Когда вы мне, хорошие мои, планировали рассказать, что я уже холостяк? Начнем с тебя, Зина. – Илья допил сок, оставил на блюдце надкусанную булочку и всем телом развернулся, подставив лицо обеим, чтобы лучше слышать.

      – Я должна была сразу сообщить тебе, но пожалела тебя, – начала рассказ Зина.

      – Меня не надо было жалеть, я не ребенок, – жестко парировал Илья.

      – Я долго мучилась, сообщать ли тебе. Но сейчас вижу, что мы были правы, что не сообщили. Ты сейчас остро реагируешь, а что было бы, узнай ты правду за колючкой.

      – За себя говори. И кто это мы? – отдавшись на волю злости, напада́л на женщину парень.

      – Мы: