Бестелесный враг. Анри Мартини

взглядом, можно было определить, что она подверглась насилию. В заключение ей проломали грудь рядом валяющимся кухонным молотком. Выйдя из ступора Алина закричала от увиденного безумия и упала на колени возле родителей, рыдая и обнимая их. Сквозь истерику ей показалось или это произошло на самом деле, отец открыл единственный глаз и на последнем дыхании произнес: «Помни имя свое – Алька, Алина, Аля». Она схватилась за нож и вырвала из груди отца. Звук открывающейся двери и на пороге застыл родной брат. Как же было тепло и спокойно в его объятиях, а он все покрывал и покрывал поцелуями кудри сестренки, повторяя: «Все будет хорошо. Я с тобой. Все будет хорошо. Я всегда буду с тобой».

      – Кто же еще? – с этими словами в комнату вошла Алина, подошла к женщине, крепко обняв ее сзади и нежно поцеловала в шею. – Зина! Я с плохими новостями.

      – Не томи, рассказывай.

      – Я Сергею все рассказала, – с грустью в голосе ответила девушка, – а он только спросил: «Это лечится или уже навсегда?» Сначала он мне не поверил, сказал, что обманываю. Потом спросил: «А многие ли знают о моем секрете?» Зин, понимаешь. Он не обрадовался, не огорчился, не пожалел меня, а удивился количеству народа, которого смогла обмануть и в школе, и в университете. Ведь много студентов, аспирантов, доцентов крутилось вокруг меня, но главное, как это я его посмела обвести вокруг пальца? Мне, конечно же, не понравилось, что он думает, будто бы я хотела кого-то обманывать. Я пыталась объяснить ему, что люди, сталкиваясь с чем-то непонятным, стараются сразу отстраниться. И, далеко не все, даже попытались бы понять мою ситуацию. Проверено. Он очень удивился, что я его причислила к непонимающим и ничего не рассказала. «И кому от этого стало бы легче? – сгоряча выдала я. – Тем более, по заверению врача, мой случай не безнадежен». Мы долго разговаривали и, в завершение я ему сказала, что если и он не поймет, то пусть проваливает к остальными.

      – Погоди, ты тоже не бросайся такими словами. Бывает, из-за обиды на человеческую несправедливость можно столько непоправимых дел натворить, что за всю жизнь не разгребешь. А в твоей профессии – это человеческие судьбы, – подытожила Зина.

      Она отлично помнила случаи, когда ребята прекращали общение с Алиной только из-за того, что она «слышит» их по-своему. После страшных событий, случившихся в семье девочки, Зина в течение года приглашала домой учителей и обучала ее на дому. Жестовому языку она обучилась сама, а затем научила Алю. Где-то через год, вернувшись в свой класс, девочка сразу подверглась нападкам со стороны одноклассников. Никто не хотел с ней дружить. Кто-то говорил, что им не нравится, когда при разговоре она заглядывает в рот. Кого-то пугал ее резкий тембр голоса. Многие боялся ее резких динамических всплесков. Даже учителя ворчали и занижали отметки. Алина очень переживала и часто со слезами на глазах приходила из школы домой. Последней каплей был случай, когда одна из родителей ученика класса – врач, при разговоре с мужем пожалела