Сердца в Атлантиде. Стивен Кинг

Бротиген словно бы почти испугался и почти засмеялся. Будто открылась дверь, и стало видно другое лицо, и Бобби увидел, что да, этот старый человек был когда-то молодым человеком. И, может быть, с перчиком.

      – Таких вещей, – сказал он, – не следует говорить незнакомым. И хотя мы перешли на «Бобби» и «Теда» – хорошее начало, – мы все-таки еще не знакомы.

      – А кто-нибудь из этих Джонсонов что-нибудь говорил про незнакомых?

      – Насколько я помню, нет, но вот кое-что на эту тему из Библии: «Ибо я странник у тебя и пришелец. Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться прежде, нежели отойду…» – На мгновение Тед умолк. Смех исчез с его лица, и оно снова стало старым. Потом его голос окреп, и он докончил: «Прежде, нежели отойду, и не будет меня». Псалом. Не помню, который.

      – Ну, – сказал Бобби, – я убивать и грабить не стану, не беспокойтесь, но мне очень надо немножко подзаработать.

      – Дай мне подумать, – сказал Тед. – Дай мне немножко подумать.

      – Да, конечно. Но если надо какую-нибудь работу сделать или еще там чего, то я всегда готов. Я вам прямо говорю.

      – Работа? Может быть. Хотя я употребил бы другое слово. – Тед обхватил костлявые колени еще более костлявыми руками и посмотрел через газон на Броуд-стрит. Уже почти совсем стемнело. Наступила та часть вечера, которую Бобби особенно любил. Проезжающие машины зажгли подфарники и фонари сзади, а где-то на Эшер-авеню миссис Сигсби звала своих близняшек, чтобы они шли домой ужинать. В это время суток – и еще на заре, когда он стоял в ванной и мочился в унитаз, а солнечные лучи падали через окошечко на его слипающиеся глаза – Бобби ощущал себя сном в чьей-то голове.

      – А где вы жили, пока не переехали сюда, мистер… Тед?

      – В месте, которое не было таким приятным, – ответил он. – Далеко не таким. А вы давно тут живете, Бобби?

      – Как себя помню. С тех пор, как папа умер. Мне тогда три было.

      – И ты знаешь всех на улице? Во всяком случае, в этом квартале?

      – Да, пожалуй, что всех. Ага!

      – И сумеешь узнать странников. Пришельцев. Чьих лиц прежде не видел?

      Бобби улыбнулся и кивнул.

      – Угу. Думается, сумею.

      Он выжидающе замолчал – дело становилось все интереснее, но, видимо, на этом все и кончилось. Тед встал, медленно, осторожно. Бобби услышал, как у него в спине пощелкивают косточки: он прижал к ней ладони, потянулся и поморщился.

      – Пошли, – сказал он. – Зябко становится. Я войду с тобой. Твой ключ или мой?

      – Лучше начните ваш притирать, – улыбнулся Бобби. – Ведь верно?

      Тед – становилось все легче называть его Тедом – вытащил из кармана кольцо с ключами. Всего с двумя – от большой входной двери и от его комнаты. Оба были блестящие, новые, цвета сусального золота. Собственные его ключи потускнели, исцарапались. Сколько лет Теду? Он решил, что самое меньшее – шестьдесят. Шестидесятилетний человек всего с двумя ключами в кармане. Что-то тут не так.

      Тед открыл дверь, и они вошли в большой темный вестибюль с подставкой для зонтиков и старой картиной, на которой