Сердца в Атлантиде. Стивен Кинг

Наверное, нет. А если и да, так что?

      – Вот, бери, – и она протянула ему конверт с золотой каемкой и его именем печатными буквами посередине. И еще она наклеила на конверт сердечки и плюшевых медвежат.

      Бобби с некоторой опаской распечатал конверт, напоминая себе, что открытку можно засунуть поглубже в задний карман брюк, если она уж чересчур сю-сю.

      Вовсе нет. Может, немножечко чуть-чуть детская (мальчишка верхом в широкополой шляпе на голове, а на обороте надпись, будто деревянными буквами: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, КОВБОЙ!»), но не сю-сю. Вот «С любовью от Кэрол», конечно, не без сю-сю, ну так чего и ждать от девчонки?

      – Спасибо.

      – Я знаю, открытка для малышей, но другие были еще хуже, – деловито сказала Кэрол.

      Чуть дальше вверх по холму их ждал Салл-Джон, вовсю упражняясь со своим бо-ло – под правую руку, под левую руку, за спину. А вот между ногами больше ни-ни. Как-то попробовал на школьном дворе и врезал себе по яйцам. Салл завизжал. Бобби и еще несколько ребят ржали до слез. Кэрол и три ее подружки прибежали спросить, что случилось, а ребята все сказали «да ничего» – Салл-Джон сказал то же самое, хотя совсем побелел и чуть не плакал. «Все мальчишки дураки», – сказала Кэрол тогда, но Бобби не верил, что она и вправду так думает. Не то не выскочила бы из-за дерева и не поцеловала бы его! А поцелуй был хороший. По-настоящему клевый. Собственно, получше маминого.

      – И вовсе не для малышей, – сказал он.

      – Да, но почти, – сказала она. – Я хотела купить тебе взрослую открытку, но они такое сю-сю.

      – Я знаю, – сказал Бобби.

      – Когда ты станешь взрослым, Бобби, то будешь сю-сю?

      – Нет уж, – сказал он. – А ты?

      – Ну, нет. Я буду, как Рионда, мамина подруга.

      – Так Рионда же толстая, – с сомнением сказал Бобби.

      – Угу, но она что надо. Вот и я буду что надо, только не толстой.

      – К нам переехал новый жилец. В комнату на третьем этаже. Мама говорит, там настоящее пекло.

      – Да? А какой он? – она хихикнула. – Утютюшечка?

      – Он старик, – сказал Бобби и на секунду замолчал, прикидывая. – Но у него интересное лицо. Маме он сразу не понравился, потому что привез свои вещи в бумажных пакетах.

      К ним подошел Салл-Джон.

      – С днем рождения, сукин сын, – сказал он и хлопнул Бобби по спине. «Сукин сын» было на данном этапе любимым выражением Салл-Джона, а Кэрол – «что надо». Бобби на данном этапе обходился без любимого выражения, хотя и думал, что «сверхдерьмово» звучит очень неплохо.

      – Если будешь ругаться, я с тобой не пойду, – сказала Кэрол.

      – Ладно, – покладисто сказал Салл-Джон.

      Кэрол была кудрявой блондиночкой, похожей на близняшек Боббси, только подросшей; Джон Салливан был высокий, черноволосый, зеленоглазый. Вроде Джо Харди. Бобби Гарфилд шагал между ними, забыв про недавнюю грусть. День его рождения, он с друзьями, и жизнь прекрасна. Он спрятал открытку Кэрол в задний карман, а новую библиотечную карточку сунул поглубже в нагрудный карман – оттуда ее никто не украдет,