Сердца в Атлантиде. Стивен Кинг

Он ощутил в носу запах пыли – сухой и грохочущий. И тут же глаза у него зачесались, словно изнутри.

      – Ш-ш-ш. – Дыхание Теда в его ухе было таким же сухим, как запах этой пыли, и в чем-то по-особому близким. Ладони Теда подпирали его лопатки, не позволяли шевельнуться. – Ни слова. Ни мысли. Кроме как… о бейсболе! Да, о бейсболе, если хочешь.

      Бобби подумал о Мори Уиллсе: он отмеряет шаги – три… четыре… потом сгибается в поясе, руки у него свободно свисают, пятки чуть приподняты над землей – он готов метнуться в любую сторону в зависимости от того, как поступит подающий… и вот Уиллс бросается вперед, взорвавшись скоростью, взметнув пыль, и…

      Прошло. Все прошло. Ни звонящего колокола в голове, ни стука копыт, ни запаха пыли. И за глазами не чешется. Да и чесалось ли? Или ему почудилось, потому что его пугали глаза Теда?

      – Бобби, – сказал Тед и снова прямо ему в ухо. Губы Теда задевали его кожу, и он вздрогнул. И вдруг: – Боже Великий, что я делаю?

      Он оттолкнул Бобби, легонько, но бесповоротно. Лицо у него было растерянное, слишком бледное, но глаза стали нормальными, зрачки не меняли ширины. В эту секунду ничто другое Бобби не заботило. Хотя он чувствовал себя странно – одурение в голове, будто он только что очнулся от тяжелой дремоты. И в то же время мир выглядел поразительно ярким, а каждая линия, каждый абрис – неимоверно четкими.

      – Уф, – сказал Бобби и неуверенно засмеялся. – Что случилось?

      – Ничего, что касалось бы тебя. – Тед потянулся за сигаретой и словно бы удивился, увидев самый хвостик в выемке, куда он ее положил. Костяшкой пальца он смел его на дно пепельницы. – Я опять отключился?

      – Да уж! Я перепугался. Подумал, что у вас припадок – эпилепсии или чего-то еще. Глаза у вас…

      – Это не эпилепсия, – сказал Тед. – И не опасно. Но если снова случится, лучше не трогай меня.

      – Почему?

      Тед закурил новую сигарету.

      – А потому. Обещаешь?

      – Ладно. А что такое Луч?

      Тед впился в него глазами.

      – Я говорил про Луч?

      – Вы сказали: «Все сущее служит Лучу». Вроде бы так.

      – Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе, но не сегодня. Сегодня ты ведь едешь на пляж, верно?

      Бобби даже подпрыгнул. Он взглянул на часы Теда и увидел, что уже почти девять.

      – Угу, – сказал он. – Пожалуй, мне пора собираться. Газету я дочитаю вам, когда вернусь.

      – Да, хорошо. Отличная мысль. А мне надо написать несколько писем.

      «Нет, не надо. Ты хочешь избавиться от меня, чтобы я не задавал еще вопросы, на которые ты не хочешь отвечать».

      Но если Тед этого добивался, то и ладно. Как часто говорила Лиз Гарфилд, у Бобби было свое на уме. И все же, когда он дошел до двери комнаты Теда, мысль о красном лоскуте на телеантенне и месяце со звездой рядом с «классиками» заставила его неохотно обернуться.

      – Тед, вот что…

      – Низкие люди, да, я знаю. – Тед улыбнулся. – Пока не беспокойся из-за них, Бобби. Пока все хорошо. Они не движутся в эту сторону, даже не смотрят в этом направлении.

      – Они