Комбикорм для птицы счастья. Владислав Михайлович Погадаев

Ничего, мать придёт – вызовут или передадут шмотки.

      * * *

      Тем временем разговор под пальмами продолжался:

      − Конечно, если бы не это долевое строительство – будь оно неладно – она бы ещё пожила. А тут такой удар: дети свою квартиру продали, все деньги в долёвку вложили, а строительство заморозилось!

      − Да, всё ради детей! Они ведь у неё в однушке впятером остались – когда сейчас этот дом достроится, да и достроится ли вообще! Конечно, она как узнала, так и …

      − Жалко её: хорошая была женщина, всем помочь хотела…

      * * *

      Уже ближе к вечеру, когда народ схлынул, Женька с вещами спустилась в вестибюль. Пошарив глазами и убедившись в том, что никого из бывших знакомых здесь нет, спокойно уселась на диванчик и начала переобуваться.

      Правая нога лезла в сапог непривычно туго, казалось, он был на размер меньше. Сунув руку внутрь, Женька обнаружила какое-то утолщение и в тот же миг − будто молния полыхнула − вспомнила, как тогда, уходя от Катьки, попросилась в туалет и, от греха подальше, припрятала деньги под стельку.

      Она заспешила, заскребла ногтями…

      Даже не глядя, поняла: это они – доллары! Целы!

      Жизнь продолжается!

      * * *

      Декабрь 2006 года, Прикамск.

      − Ай, красавица, дай рубль – по телефону позвонить! – цыганка, вильнув цветастыми юбками, легонько тронула Катерину за локоть.

      − Возьмите, − Катя пошарила в кармане и протянула  монетку.

      − Добрая ты, − сочувственно вздохнула цыганка, − только доверчивая очень. Оттого и счастья нет! − и вдруг затараторила: − Я сейчас пойду на кладбище, закопаю твою монетку на могиле. Через день одна её сторона станет чёрная, а другая − красная, и будет тебе большое горе.

      Катерину словно кипятком обдало: волосы под капюшоном взмокли, во рту пересохло.

      − Да не трясись ты так, − усмехнулась цыганка, − помогу тебе: всё хорошо будет. Дай  десять рублей. Да не бойся! Не нужны мне твои копейки! Я твой рубль заверну в десятку, потом тебе отдам.

      − Нет у меня десятки. Полтинник только.

      − Полтинник давай.

      Катя достала из варежки полтинник. Цыганка аккуратно завернула монету в купюру − получился небольшой квадратик:

      − Теперь  сто рублей дай!

      Катерина растерянно уставилась на цыганку.

      − Да что ты трясёшься? Не нужны мне твои деньги! Говорю же − обряд такой! Тебе же добро сделать хочу! Заберёшь ты свои деньги обратно! Вот они!

      Катя достала из варежки сотню. Цыганка снова  аккуратно свернула деньги в квадратик:

      − Теперь  пятьсот надо.

      − У меня больше нет. Всё, я больше не хочу! Верните деньги! − Катерина старалась говорить твёрдо, но голос не слушался − дрожал.

      − Какие деньги? − глумливо улыбалась цыганка.

      − Вы взяли у меня деньги! Это − последние! Отдайте, пожалуйста!

      Сделав рукой изящный пируэт, цыганка показала пустую ладонь с растопыренными пальцами:

      − Вот твои деньги, − и с хохотом присоединилась к стайке товарок,