Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду. Тун Хуа

о чем спросить тебя. Можешь не отвечать.

      С этими словами я знаком попросила его протянуть мне руку. Водя пальцем по его ладони, я медленно написала сначала иероглиф «императорский», а затем – «трон». Дописав, я подняла брови и с улыбкой покосилась на четвертого принца.

      – Ты жаждешь этого? – спросила я и, немного помолчав, с улыбкой добавила: – Можешь не отвечать.

      Мое лицо сияло, но внутри я была очень напряжена, ведь знала, что его ответ способен многое изменить. Я боялась, что он ответит «нет», и еще больше боялась, что он скажет «да».

      Принц медленно убрал ладонь. Выражение его лица ни капли не изменилось, и он продолжал молча смотреть на меня. Мои губы, сложенные в улыбку, мало-помалу одеревенели. Я знала, что вступаю в игру, ставя на кон последнюю вещь в Запретном городе, с которой никогда не смирюсь, и на свое последнее стремление.

      Это было лишь мгновение, но мне оно показалось вечностью. Я уже пожалела о своем опрометчивом поступке. К чему мне испытывать его? Он же сказал, что будет говорить правду, и мне стоило просто в это поверить! Зачем же проверять его? Зачем проверять самого непредсказуемого человека, да еще и выросшего в Запретном городе?

      Я как раз раздумывала о том, как бы незаметно забрать свои слова назад, когда четвертый принц вдруг едва заметно сжал губы, а затем спокойно произнес:

      – Да.

      Он произнес это так обыденно, будто я, написав на его ладони пару иероглифов, спросила о какой-то ерунде, а не о троне великой империи.

      Принц сказал это совсем негромко, но его ответ прогремел в моих ушах подобно грому. Я долго молчала, а потом пробормотала:

      – Ты еще кому-нибудь об этом говорил?

      – Ты первая, – ответил он.

      Я недоверчиво покачала головой, поинтересовавшись:

      – А тринадцатому принцу?

      – Он с малых лет рос рядом со мной, и я ничего не скрываю от него. Разве может он не догадываться о моих намерениях? Нужно ли мне рассказывать ему о них?

      – И ты не боишься, что я кому-нибудь расскажу? – спросила я.

      – Твоя ставка слишком высока, я же вовсе не делал ставок, – равнодушно отозвался четвертый принц. – Ты, однако, опасаешься, что малейшая ошибка погубит всю твою жизнь. Ты слишком уж трясешься над своим сердцем, поэтому, ошибившись на этот раз, не уверена в том, что будет следующий.

      Закусив губу, я хмуро взглянула на него. Неужели мои мысли для него – открытая книга? Не отрывая от меня глаз, принц едва заметно улыбнулся, протянул руку и, легонько погладив мои нахмуренные брови, мягко произнес:

      – Ты не ошибешься.

      Я пораженно уставилась на четвертого принца, не в силах поверить своим ушам. Он так глубоко спрятал свою жажду заполучить трон, что даже у Канси никогда не возникало ни малейших подозрений. Почему же он рассказал мне обо всем? У меня даже мелькнуло подозрение, что это была слуховая галлюцинация. Изумление не проходило, но в груди стало медленно разливаться тепло, и к тому же защипало в носу. Он резко щелкнул меня по лбу и сказал:

      – Теперь мой вопрос.

      Я терла лоб, не обращая внимания на боль, и напряженно глядела на него, пытаясь привести мысли