Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Русская поэзия. М. Л. Гаспаров

цитированный пример из Мея, неожиданно замечает: «В этом размере с сплошь женскими рифмами (!) есть что-то неприятное: какое-то „издевательство над гексаметром“»[81]). Может быть, антитеза восходящего-нисходящего зачина, сформулированная Ломоносовым, противопоставляла именно дактиль и анапест (как хорей и ямб), а амфибрахий был промежуточен, недостаточно антитетичен и поэтому терпим? Как бы то ни было, мы отмечаем: по признаку (А) заметного порога на границе гексаметрического ореола не наблюдается. Очевидно, это признак менее существенный, чем рассмотренные выше.

      4. Окончания. По признаку окончания (О) нормой гексаметра является 1 слог – женское окончание. Отступлений «вверх», по-видимому, нет: гексаметр с дактилическими нерифмованными окончаниями не обнаружен даже в экспериментах. (Дактилические рифмованные в чередовании с женскими рифмованными встречаются у Мея в переводе из Феокрита, «Близнецы»: «Славлю рожденных от Леды и Дня, козою вскормленного, Кастора и Полиника, на гибельный бой ополченного, Неотразимого в ярости, неодолимого в брани, Если бычачьим ремнем оплетал он могучие длани…».) Отступления «вниз» возможны: нулевые, мужские окончания в дериватах гексаметра встречаются. При этом если они чередуются с женскими, то возникает впечатление, что перед нами не «дериват гексаметра», а «дериват элегического дистиха», потерявшего только характерный серединный стык иктов в четных стихах:

      (20) Здравия полный фиал Игея сокрыла в тумане,

      Резвый Эрот и Хариты с тоскою бегут от тебя;

      Бледная тихо болезнь на ложе твое наклонилась,

      Сон сменяется стоном, моленьем друзей тишина…

А. Дельвиг. «К к<н>. Г<орчакову>»

      Примеров сплошных мужских окончаний в 6-ст. дактиле мы не нашли; примером их в 5-ст. дактиле могут служить, во-первых, «Брингильда» Майкова (с «Примечанием для чтения вслух»: «Бога ради, читая вслух, не скандуйте стихов… читайте, как прозу, но выразительно, где требуется…»):

      (21) Входит Брингильда в чертог, дверь наотмашь раскрыв.

      Шуба соболья и волосы в снежной пыли.

      Холод за нею в широкие двери пахнул.

      В стороны с факела пламя метнулось, взвилось…;

      во-вторых, «Приазовье» Тарковского:

      (22) На полустанок я вышел. Чугун отдыхал

      В крупных шарах маслянистого пара. Он был

      Царь ассирийский в клубящихся гроздьях кудрей.

      Степь отворилась, и в степь, как воронкой ветров,

      Душу втянуло мою…

      Метрически эти два отрывка тождественны; но из‐за разницы синтаксического строя и, конечно, из‐за разницы тематики второй гораздо меньше «напоминает гексаметр», чем первый. Это значит, что мы находимся на самой периферии семантического ореола гексаметра и ощущение его уже готово утратиться.

      Сравним еще два примера однородных и разнородных окончаний – шагом дальше, в 5-ст. амфибрахии и анапесте (из «Простонародных песен нынешних греков» Гнедича):

      (23) Садилося солнце, а Дим свой завет говорил:

      «Подите вы, дети, на ужин пора за водой;

      А ты, мой племянник, садися, Ламбракис, ко мне:

      Тебе

81

Пяст В. Современное стиховедение. Л., 1931. С. 250.