Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Русская поэзия. М. Л. Гаспаров

1814);

      …Пусть владеет мною он! Веселиться – мой закон… («Опытность», 1814);

      …Иль не хочешь час единый С другом сердца разделить?.. («К Наташе», 1815);

      …Ради резвого разврата, приапических затей… («Ольге Массон», 1819);

      …Откровенной дружбы слезы И любовниц легкий зов… («К молодой вдове», 1817);

      …Соберут их легкий пепел В урны праздные пиров… («Кривцову», 1817);

      Я люблю вечерний пир, Где веселье – председатель… («Веселый пир», 1819);

      …Мы топили горе наше В чистом, пенистом вине… («Воспоминание», 1814);

      …Страстью нежной утомляйся, А за чашей отдыхай!.. («Гроб Анакреона», 1815).

      Можно возразить, что эти темы характерны для Пушкина-лицеиста во всех размерах. Это так, но отфильтровка их в 4-ст. хорее тщательнее, чем в иных размерах: ни «Кольну», ни «Принцу Оранскому», ни «Наездников», ни «Счастлив, кто в страсти сам себе…» (4-ст. ямбы) нельзя вообразить в 4-ст. хореях, не говоря уже о «К Лицинию» или «На возвращение государя императора…» (6-ст. ямбы). Конечно, ближе всего семантика 4-ст. хорея к семантике другого «анакреонтического» размера, 3-ст. ямба; здесь синонимия двух размеров потребовала бы гораздо большей тонкости различения оттенков тематики, но на этом мы останавливаться сейчас не можем.

      К этой лирике примыкают, с одной стороны, серия эпиграмм: «Вот Хвостовой покровитель» – Голицын, «Всей России притеснитель» – Аракчеев, «Есть в России город Луга…», «Ты богат, я очень беден…», куплеты на кишиневских дам и т. п. – половина всех хореических эпиграмм Пушкина относится сюда, к 1817–1821 годам. А с другой стороны, к основной струе легкой поэзии примыкают два эпических опыта: в начале периода – «Бова», в конце – «Царь Никита», оба с условной русской народной окраской, «Бова» даже с таким ее признаком, как нерифмованные дактилические окончания (к которым Пушкин больше не вернется). В следующем, переходном периоде эти опыты исчезают, но по миновании его окажутся для Пушкина очень существенны.

      1б. Второй период отбит от первого мертвой паузой: в 1822–1823 годах у Пушкина нет ни одного стихотворения, написанного 4-ст. хореем. Наоборот, со следующим, третьим периодом он сливается плавно, 1828–1830 годы могут считаться расплывчатой пограничной полосой.

      Главная черта второго периода – раздвоение основной струи «легкой лирики». Стихотворения, продолжающие прямо ее тематику, обрастают приметами быта, становятся менее условны:

      Здравствуй, Вульф, приятель мой, Приезжай ко мне зимой… В Троегорском до ночи, А в Михайловском до света… («Из письма к Вульфу», 1824);

      Что же? будет ли вино?.. Рад мадере золотой… Сен-Пере бутылке длинной… («Послание к Л. Пушкину», 1824);

      У Гальяни иль Кольони Закажи себе в Твери С пармезаном макарони Да яичницу свари… («Из письма к Соболевскому», 1826);

      Подъезжая под Ижоры… Хоть вампиром именован Я в губернии Тверской… (1829);

      Город пышный, город бедный… Ходит маленькая ножка, Вьется локон золотой… (1828).

      А рядом с ними появляются стихотворения