Чай с бегемотом. Антология несерьёзной прозы. Елена Лебединская

мама лупит меня в школьном коридоре. На следующий день меня за руку ведут в обитель знаний. Захожу в школьный туалет, курю, оставляю пару надписей на стене и после звонка покидаю здание, так и не дойдя до кабинета, где преподают мать всех наук.

      Выпускные классы. Позади меня сидит медалистка. Откровенно признаюсь ей в своей тупости и говорю, что без неё мне не справиться. Списываю всё. Попытка учителя пресечь такую наглость обернулась моими плохими оценками и поехавшей статистикой успеваемости.

      Оставшееся время сижу в пол-оборота и списываю. В итоговом школьном аттестате пятёрки по алгебре и геометрии.

      Университет. Долго возмущаюсь, когда узнаю, что впереди три семестра с математикой. Я же психолог, зачем мне вот это вот всё? Но, как ни странно, я внезапно уловила суть и поняла, о чём речь. Однако, считаю по-прежнему омерзительно. В дипломе красуется моё собственное и гордое «удовлетворительно».

      Офис. Математика всё ещё издевается надо мной. Делая первые шаги в кадровом делопроизводстве, считаю остаток дней отпуска при увольнении. Считаю сама, потому что программа не автоматизирована до конца. Считаю четыре раза и четыре раза получаю разный ответ. Да твою же…

      Сейчас. Математика ждёт меня дома. При проверке домашних заданий сына. Проверяю всё крайне внимательно, потому что есть риск, что если он напишет 3+3=9, я даже не увижу ошибки.

      Математика везде… На каждом этапе жизни! Некая незримая издёвка. Мой личный Эверест. Почему? Почему я могу подчинить себе буквы, но не в состоянии справиться с цифрами?

      Татьяна Рахлина

      Вместе с книгой

      Держу в руках потрепанную книгу «Денискины рассказы» Виктора Драгунского. Сколько раз в жизни я к ней возвращалась?

      Мне лет семь. Мы зашли с мамой в книжный магазин, выбираем книгу. Мама предлагает купить «Денискины рассказы». Я недовольно надуваю губы.

      – Да ну! Про мальчишку неинтересно, наверное.

      Мама улыбается. И вот книга лежит на моем письменном столе. Недоверие к незнакомому мальчишке пропадает сразу же после первого рассказа. «Он живой и светится». Дениска понравился, запомнился и завоевал сердце.

      Мне 15 лет. Я на даче у бабушки, и меня просят присмотреть за двоюродным братишкой шести лет. В футбол мне играть не хочется. Машинки и мотоциклы тоже не вызывают восторга.

      – А давай я почитаю тебе про Дениску?

      Братишка садится рядышком. Перечитываем рассказ «Тайное становится явным» раза три. Обсуждаем, как каша текла по шляпе. Вдруг брат, стесняясь и пряча глаза, рассказывает, как однажды вылил невкусный суп в туалет.

      – Давай только маме говорить не будем, ладно? Всё равно уже тайна раскрыта.

      Целую его в тёплую, солнечную макушку. И мы снова читаем.

      Мне 33. Зимний вечер. На ёлке горят огни. Достаю с полки знакомую книгу, и мы с дочкой уютно устраиваемся в кресле, тесно прижавшись друг к другу. Любимый рассказ «Друг детства».