Лихо. Кирилл Рябов

образом упал к белому медведю. И тот его, конечно, не пощадил.

      – Может, тоже розыгрыш? – сказал Выдрин.

      – Почему «тоже»? С вашим учеником подтвердилось, как я поняла. Ох, будет нам взъебка!

      Выдрин никогда не слышал от нее таких слов и смущенно кашлянул.

      В медкабинете было светло, прохладно и пахло чем-то горьким. Медсестра уложила Ирину Михайловну на кушетку и достала аппарат для измерения давления. Выдрин топтался рядом.

      – Саша, простите, что пришла к вам. Но вы мужчина. Мне нужна была мужская поддержка.

      – Сейчас не разговаривайте, – вмешалась медсестра.

      Она застегнула манжет на руке завуча и качала грушу.

      – Ничего страшного, Ирина Михайловна. Но только я не единственный же мужчина. Есть еще учитель труда Сергей Павлович…

      – Ну какой он мужчина?! Он хам и пьяница.

      – Не разговаривайте же, – сказала медсестра. – Теперь заново придется.

      Завуч прикрыла рот рукой. Медсестра посмотрела на экранчик аппарата:

      – Сто двадцать на семьдесят. А сердце не болит?

      – Дайте мне валерьянки или корвалолу. Саша, ступайте в класс. Оставшиеся уроки отменим. Проведем совещание коллектива.

      – Хорошо, – сказал Выдрин. – Только вот мне надо уйти, помните?

      – Куда?

      – Мы утром говорили. О моем деле.

      – А, что вас к следователю вызвали? Я совсем забыла.

      Выдрин издал невнятный утвердительный звук. Медсестра невозмутимо капала в стакан корвалол. Или валерьянку. Ирина Михайловна тяжело села. Выдрину показалось, она, как может, втягивает живот.

      – Безумие! Зачем он поперся в зоопарк? И как он к этому медведю свалился? Мне сказали, то, что осталось, собирали из воды сачком.

      – Простите, – перебила медсестра. – А о ком речь?

      – Директор погиб, – ответила завуч. – Его медведь задрал.

      – Надо же. Прямо как моего тестя. Правда, того не медведь, а кабан. Тесть, главное, не охотник. За грибами пошел. Ужас, что творится!

      Медсестра покачала головой и протянула стакан.

      Выдрин вернулся в класс. Из-за двери он слышал галдеж, но когда зашел, все замолчали. Он сел.

      – Думаю, продолжать урок нет смысла. Все в шоке. Давайте посидим и помолчим.

      Некоторое время все просто сидели, а потом стали потихоньку доставать смартфоны. Достал и Выдрин. Лена заходила в «Телеграм» шесть минут назад. Он испытал облегчение. И тут же злость, обиду и ревность. Искушение написать ей что-нибудь он поборол с большим трудом.

      Прозвенел звонок, и дети начали торопливо собираться.

      – А завтра будет урок? – спросила Ника.

      – Ну да, почему нет? – ответил Выдрин. – Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

      – Не у всех, – обронил Саша, проходя мимо.

      «Скотина, – подумал Выдрин. – Но он прав».

      Накатила противная слабость. Он вдруг понял, что два дня ничего не ел. Последнюю трапезу прервали сотрудники управления «Ч». Потом была водка. Потом Лена. Аппетита никакого, конечно, не было. И сейчас он не появился. Просто слегка потемнело в глазах, задрожали руки, и на спине выступил