Гори огнем. Александр Пелевин

с вами, да-да, с вами. Жизнь помотала меня в разные стороны. Война, война… А вы почему не пьете?

      Гуляев и Бурматов залпом выпили коньяк, Фролов сделал пару глотков.

      – А где именно на Восточном фронте воевали? – уточнил Фролов.

      – Я получил это, – он указал на Железный крест, – в битве за Волхов.

      Гуляев поперхнулся коньяком.

      – Я там был, – сказал он. – Вторая Ударная армия. Попал в плен в начале июля сорок второго.

      – Не попали, а сдались, – с улыбкой поправил Цвайгерт.

      Иван неуклюже хмыкнул и снова выпил.

      – Да, были времена, – продолжал майор. – Может, и встречались там, как знать? Вот, взгляните. Это была настоящая жопа мира!

      Из кармана Цвайгерт вытащил небольшую желтоватую фотокарточку. Выложил на стол, повернув к Гуляеву.

      На фотокарточке действительно стояли Цвайгерт и двое его сослуживцев, уже в летней форме, а значит, незадолго до разгрома Второй Ударной. А на заднем плане – выложенная досками просека в березовом лесу и огромная табличка с надписью «Здесь начинается жопа мира»[6].

      – Да, это под Тесово-Нетыльским. Там мы и стояли, – сказал Гуляев, возвращая фотокарточку. – Это действительно была жопа мира.

      – Для всех, мой друг. Для всех, – ответил Цвайгерт. – О, девочки!

      Две невесть откуда взявшиеся полуголые девки в мехах и жемчугах, стройные, разукрашенные, сели по сторонам от Цвайгерта на стулья, оставленные лейтенантами. Захохотали, стали обнимать его, целовать в щеки и призывно поглядывать на власовцев.

      – Герр майор, герр майор! – щебетали они. – Как давно вы у нас не были! Мы скучали, да-да, очень скучали!

      Гуляев не видел их здесь раньше; говорили они, в отличие от остальных работниц, на чистейшем немецком, да и выглядели не в сравнение краше.

      Цвайгерт сально усмехнулся, достал из кармана кителя несколько купюр, раздал девицам.

      – Попозже, дорогие, попозже, – говорил он им, шмыгая носом. – И позовите потом подруг, моих друзей тоже не оставьте. Сегодня все для них! Сегодня они короли!

      Гуляев завороженно смотрел на Цвайгерта – пьяного, под кокаином, в расстегнутом кителе, с двумя девицами – и поймал себя на чувстве зависти. Он хотел быть сейчас на его месте. Хотел быть таким же. Откуда у него столько денег?..

      – Сегодня у вас будет королевский вечер и королевская ночь, – сказал майор, будто услышав его мысли. – Клянусь, вы в жизни такого не испытывали.

      Девицы взяли деньги и ушли, помахав на прощание тонкими ручками всем троим.

      Как только они исчезли, Гуляев понял, что опять не помнит, как они выглядели. Прямо как с теми лейтенантами. Да, красивые. Но как…

      Власовцы переглянулись, подумав об одном и том же. Всем троим это уже казалось слишком странным. Но в следующие несколько секунд Цвайгерт усилил это ощущение до максимума.

      – Грета! – Он хлопнул в ладоши. – Поднос!

      Девушка по имени Грета (ее Гуляев тоже раньше не видел) тут же возникла за правым плечом Цвайгерта со сверкающим серебряным подносом, со звоном поставила его на стол.

      Майор сунул

6

Широко известная фотография придорожного щита с надписью «Hier beginnt der Arsch der Welt!», установленного по распоряжению командира 121-й пехотной дивизии вермахта в районе Волховского фронта.