Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник). Владимир Васильев

разозлюсь. Первая причина сейчас никак не подходила.

      В гостиной никого не было. И впрямь, зачем сидеть в помещении, когда во дворе – горячий шашлык, холодное вино и вполне достаточное количество шезлонгов под деревьями.

      Я плюхнулся в кресло. Отыскал на столике свою – или Светы – рюмку, наполнил коньяком. Выпил залпом, будто не пятнадцатилетний «Праздничный» был налит, а дешевая водка. Наполнил снова.

      В этот момент и вошла Тигренок.

      – Не возражаешь? – спросил я.

      – Нет, конечно. – Волшебница присела рядом. – Антон, ты расстроился?

      – Не обращай внимания.

      – Вы поругались со Светой?

      Я покачал головой.

      – Дело не в этом.

      – Антон, я что-то не так сделала? Ребятам не нравится?

      Я уставился на нее с неподдельным удивлением.

      – Тигренок, брось! Все прекрасно. Всем нравится.

      – А тебе?

      Никогда раньше я не замечал за волшебницей-оборотнем таких колебаний. Понравилось – не понравилось, всем ведь угодить невозможно.

      – Светлану продолжают готовить, – сказал я.

      – К чему? – Девушка слегка нахмурилась.

      – Не знаю. К чему-то, что не смогла сделать Ольга. К чему-то очень опасному и очень важному одновременно.

      – Это хорошо. – Она потянулась за бокалом. Налила себе сама, пригубила коньяк.

      – Хорошо?

      – Ну да. Что готовят, направляют. – Тигренок поискала что-то взглядом, потом, нахмурившись, посмотрела на музыкальный центр у стены. – Вечно куда-то ленивчик пропадает.

      Центр ожил, засветился. Заиграл «Queen» – «Kind of Magic». Я оценил непринужденность жеста. Управлять электронными схемами на расстоянии – это не дырки в стене взглядом сверлить и не комаров файерболами разгонять.

      – Сколько ты готовилась к работе в Дозоре? – спросил я.

      – Лет с семи. В шестнадцать уже участвовала в операциях.

      – Девять лет! А тебе ведь проще, твоя магия – природная. Из Светланы собираются слепить Великую волшебницу за полгода-год!

      – Тяжело, – согласилась девушка. – Ты думаешь, шеф не прав?

      Я пожал плечами. Говорить, что шеф не прав, так же глупо, как отрицать восход солнца на востоке. Он сотни, да что там сотни – тысячи лет учился не делать ошибок. Гесер может поступать жестко или даже жестоко. Может провоцировать Темных и подставлять Светлых. Он все может. Только не ошибаться.

      – Мне кажется, он переоценивает Свету.

      – Брось! Шеф просчитывает.

      – Все. Я знаю. Он очень хорошо играет в старую игру.

      – И Свете он желает добра, – упрямо добавила волшебница. – Понимаешь? Может быть, по-своему. Ты поступил бы иначе, и я, и Семен, и Ольга. Любой из нас делал бы по-другому. Но он руководит Дозором. И имеет на это полное право.

      – Ему виднее? – ехидно спросил я.

      – Да.

      – А как же свобода? – Я вновь наполнил рюмку. Кажется, она уже была лишней, в голове начинало шуметь. – Свобода?

      – Ты говоришь,