Касьяниха. Галина Смирнова

Свернулась клубочком и тихо поскуливала, как щенок. Гроза разошлась вовсю. Молнии сверкали, грохотало так, что казалось, дом развалится. Под утро вышла сторож, думая, что щенок скулит. Но увидела ребенка. Узнав меня, чья я, она взялась отвести домой.

      Когда мы подошли к Козьему мостику, я испуганно закричала:

      – Мне не надо туда!

      – Хорошо, если это не твои родители и не твой дом – мы вернемся, – спокойно возразила женщина.

      Чем ближе мы подходили к нашей улице, тем больше я узнавала дорогу и рванулась бежать.

      – Я знаю, я знаю!

      – Нет! Теперь уже я в руки передам.

      Мама уже топила печь.

      – Ваша девочка?

      – Моя! А где вы взяли?

      – Да она всю ночь проскулила на крыльце аптеки. Я думала, собака.

      После этого случая меня из этого садика забрали и перевели в «Зеленый садик».

      Но с заречным садиком был связан еще не один неприятный случай.

      Осенью мы гуляли в лесу. Я на корточках сидела у пруда и смотрела на рыбок и желтые листья-лодочки. Вдруг сзади подскочил Ленька Шалаев и тихонько толкнул меня. Я грохнулась в пруд и отчаянно замахала руками. Ватное пальто быстро намокло и тянуло вниз. Ботинки набухли, и ноги мои едва шевелились.

      – Галя тонет! Галя тонет! – орали ребята.

      Когда подошла воспитательница, я уже карабкалась сама на берег, зацепившись за какой-то куст. Нас завели в пустую конюшню, был очень сильный холодный ветер. С меня сняли пальто. Сняли пальто с Леньки и накинули на меня, отжав мои тряпки и вылив воду из ботинок. Потом быстро пошли в сад.

      Дальнейших событий я уже не помнила. Потому что я тогда заболела воспалением легких и меня положили в больницу. Там я пролежала целый месяц. В палате нас было много. Моя кровать была у самой двери. В углу лежал мальчик из деревни. Он был без сознания. Из деревни ему привезли молока, творогу, сметаны. Мне так хотелось хоть немного попробовать сметанки. Мальчик же все равно не ел. Ночью я тихонько перегнулась через спинку кровати, дотянулась до сметаны и пальчиком лизнула немного, но тут же испугалась. Мне показалось, что все видели, как я «украла» чужую сметану. Утром я с головой укрылась одеялом и боялась вылезти. Мне казалось, что все тыкали на меня пальцем и кричали:

      – Воровка, воровка!

      Когда пришла врач, была очень удивлена и не могла понять, почему у меня температура под 40.

      Позднее мы с мальчиком вместе играли. Его звали Толя. Ездили к нему редко. Ко мне приходили часто, но приносили пустые черные щи. Я их не ела, и мама перестала приносить и их. Да и что можно было принести в голодные годы?! Хорошо, если щи-то с грибами вместо мяса были.

      Заречный садик, конечно, засел у меня в памяти. Мы с Клавой туда вместе ходили. Делали нам как-то какие-то уколы. Сделали укол мне. Потом надо было делать укол Клаве, но она твердо сказала:

      – А мне делали.

      И мне всадили вторую порцию уколов. И опять я заболела.

      Иногда мы гуляли во дворе садика. Там росли липы. Летом опадали «орешки», мы собирали их и ели.