970. Ольга Волкова

сонный доктор и заключил, что раскрытие уже семь сантиметров. Кто не знает – при раскрытии в девять сантиметров уже можно смело рожать.

      – Оформляй на выкидыш, – сказал доктор медсестре и, зевнув, удалился.

      Я страшно перепугалась и начала плакать. Напомню, что на тот момент было всего шесть месяцев беременности.

      – Чего ты рыдаешь со своим выкидоном? – огрызнулась на мои слезы медсестра и начала заполнять карту.

      Упоминание об Ирине Владимировне, которая, кстати, была заведующей этим отделением, не произвели на нее никакого впечатления.

      – Где работаешь?

      – Нигде.

      – Понятно, – фыркнула медсестра.

      – Аборты были?

      – Нет.

      – Беремености были?

      – Да, две.

      – А говоришь, абортов не было, – гаркнула на меня тетка.

      – Где работает муж?

      – В Краевом суде.

      – Должность, – голос тетки вдруг потеплел.

      – Судья.

      – Ну, что вы так плачете, – уже ласково, перейдя на «вы», пропела злая женщина. – Сейчас мы вас положим в палату, и все будет хорошо.

      Метаморфоза, случившаяся с медсестрой, меня крайне возмутила. А если бы я была обычной женщиной, а не женой чиновника, мне отказали бы в помощи? Но я была в таком состоянии, что выяснять отношения мне в голову не пришло.

      Заплаканая, я вышла в коридор, где ждал меня перепуганный муж, забрала у него сумку с вещами и отправила домой к детям.

      ***

      Меня поместили в палату, где спали две женщины, и положили под капельницу. Так я пролежала неделю. Мне постоянно капали генепрал, препарат, который останавливает схватки.

      Женщины в палате оказались очень приветливые. Одну звали Ника, она ждала второго ребенка и вот-вот должна была родить.

      – Красивое у вас имя. Это сокращенное от «Вероника»?

      – Нет, – смеялась Ника, – мама хотела назвать «Нина», отправила отца за свидетельством о рождении, а он, видимо, перепутал и вместо «Нина», вписали «Ника».

      Через пару дней Ника отпросилась у врача домой отпраздновать свой день рождения. На следующий день ее привезли с сильным кровотечением, и в этот же день она родила маловесную, но вполне здоровую девочку.

      Я помню, как ее везли по коридору на каталке в родзал. Она лежала совершенно бледная и истекала кровью.

      – Ника, держись! – кричали мы ей вслед.

      Тогда мне вдруг подумалось, что я так же буду лежать на каталке и истекать кровью по дороге в родзал.

      Вторую соседку по палате звали Мадина, она ждала четвертого ребенка. Ингушка по национальности, Мадина рассказывала, что у нее уже есть сын и две дочки. Но муж настоял на четвертом ребенке, так как сыну обязательно нужен брат. Так требует их обычаи.

      Надо сказать, за всю неделю, пока я лежала в этом отделении, Ирина Владимировна ни разу не побеспокоилась о моем самочувствии.

      Капельницы с генипралом не помогали. Схватки возобновлялись, как только капельницу снимали. Тем не менее, каждый день