Ночная попутчица. Сломанные ключи судьбы. Григорий Жадько

узким гребешком волос между ног. Розовый бюстгальтер, очевидно, не высох и она, приложив влажную материю к груди, сморщилась смешно, и немного подумав, свернула и сунула его в сумочку, а шерстяное платье еще не совсем просохшее с трудом через голову одела на голое тело.

      Мне пришлось поспешно ретироваться и мчаться стремглав назад. Я вновь чуть не растянулся на повороте и еле успел! Когда она появилась в сенях, я уже сидел мокрый на стуле, у открытой двери, и с меня лилось не меньше чем с нее, когда она уходила.

      – Спасибо за печку. Так тепло и здорово! – промолвила она с добрыми нотками в голосе, когда я услышал ее шаги у себя за спиной.

      – Я рад Маша! – обернулся я к ней. – Так лучше будет.

      – Правда, шикарно! Других слов не найду – я вам так благодарна. Вы очень добрый и хороший.

      «А какая ты хорошая – не представляешь!!! У меня до сих пор руки дрожат!» – подумал я, стараясь быть спокойным, и пытаясь никак не выдать душевного волнения. Я глядел на нее, и только что увиденное, яркими образами всплывало у меня в сознании. Мои глаза видели ее вновь без этого сурового клетчатого платья. А она наивно хлопала ресницами и мило улыбалась.

      – Хотела спросить, – вдруг промолвила она бросая взгляд в соседнюю комнату. – Видела у вас гитару. Вы играете?

      – Немножко.

      – Может, когда-нибудь, я услышу вас? – лукаво щуря глаза, сказала моя гостья.

      – Моя игра тебе быстро надоест, и ты непременно попросишь спеть, – разведя руками констатировал я.

      Она улыбнулась, как будто своим мыслям.

      – Наверно так и будет. А что тут плохого?

      – А пою я скверно и даже отвратительно, – пришлось сознаться мне.

      – Совсем?! – не поверила моя гостья.

      – Увы! Без сомнений. А в гитаре не важно как ты играешь – главное как ты поешь.

      – Не задумывалась, – с нотками сожаления промолвила она.

      – Это правда. Ты знаешь, сколько заблуждений окружают нас, – это была ключевая фраза. Спусковой крючок. Я почувствовал, что меня понесло. Если девушка нравилась мне, меня несло. И чем сильней – тем больше, и я продолжил не в силах совладать с собой, – это и в живописи и литературе так. Люди думают, если человек умеет рисовать, то он уже художник.

      – Вы так не считаете?

      – Человек, который может точно нарисовать, еще совсем не художник, он просто хорошо владеет карандашом. Он ремесленник, а не творец и возможно им никогда не станет. Так можно любого учителя русского языка назвать писателем. Да! Он грамотно пишет, правильно излагает на бумаге свои мысли, возможно даже прекрасно разбирается в литературе и учит учеников, как писать сочинения – но все же до писателя ему далеко. До хорошего я имею в виду.

      – Пожалуй насчет учителя, я с вами соглашусь. А у вас на гитаре шесть струн или двенадцать?

      – Шесть – одинарный набор.

      – Жаль конечно!

      Мне