Лимузин. Джон Максвелл

некоторые очертания, переставая быть той колеей деревьев, что мелькала по бокам от машины до этого.

      И автомобиль сворачивает. Опять. И снова никакой инерции.

      И эту дорогу Олег знает.

      Он знает ее, но отказывается верить.

      – Это… невозможно, – шепчет он, вплотную прижавшись к стеклу лицом.

      Но машина уверенно идет по дороге, на которой всего через минуту появится огромная, слегка проржавевшая вывеска «Нетлевск».

      Раскрыв рот, Олег встречает эту самую вывеску взглядом. Его руки дрожат. Он не верит, что подобное возможно, но видит прямо сейчас перед своими глазами знакомые дома до боли знакомых улиц. Слышит, как оттопыривается щеколда, и понимает, что теперь может выйти из автомобиля. Вот только боится. И не потому, что автомобиль еще едет. Даже когда он остановится, бояться Олег не перестанет.

      И тут это происходит – машина плавно сбрасывает скорость… и останавливается.

      Прямо напротив дома его матери.

      Удивленные жители – соседи и близкие мамины друзья – разглядывают автомобиль, пытаясь понять, кто это такой подъехал к, казалось бы, тихой и не особо общительной женщине, вырастившей в одиночку двоих детей от двух разных отцов.

      Он достает смартфон, чтобы убедиться, что сегодня – по-прежнему воскресенье, а не утро понедельника. И две маленькие буковки «вс» немного пугают его.

      Из дома выходит Никита. Его глаза красные. Он внимательно смотрит на черный автомобиль, и Олегу кажется, что он видит его через черное непроглядное стекло. Но он не видит. И лишь молча ожидает, когда из машины вылезет незваный гость.

      – Я не могу быть здесь, – шепчет Олег, боясь подходить к двери. – Это просто невозможно.

      Ему до сих пор кажется, что это какой-то трюк. Сейчас он подойдет к двери – откроет ее, и окажется, что он по-прежнему в городе, в котором учится. Не дома. Он попросту не может здесь быть.

      Сглотнув, Олег сползает на пол салона с раскрытым от недоумения ртом. Его сердце колотится.

      Ползком он добирается до двери и тянет рукоять. Дверца легко подается, и сразу отворяется.

      Никакого города. Никакой столицы. В салон проникает характерный запах деревни. Запах, с которым Олег прожил все свои первые восемнадцать лет жизни. Звук работающего неподалеку трактора и петушиные крики.

      Он снова сглатывает… и выбирается наружу, едва стоя на ногах.

      Глаза Никиты округляются от удивления, и раскрывается рот.

      Олег и сам не понимает ровным счетом ничего, и вдруг мир плавно устремляется куда-то вбок и вниз. Последнее, что он видит – это колесо его лимузина.

      Ощущает удар.

      А затем мир погружается во тьму.

      Глава 2

      Как раз в то время, когда Олег находился в состоянии свободного падения, по длинному, широкому коридору быстро шагали элегантные женские ножки на высоких каблуках-шпильках. И точно в то время, когда Олег прикладывается головой к земле, руки этой женщины толкают перед собой массивные деревянные двери, и те распахиваются, открывая вид на огромную комнату, являющуюся