Митчелл. Личное дело. Розалина Будаковская

только о тебе и говорят. «Такой красавчик!» – передразнивал он. – Ты им нравишься.

      – Мне-то какое дело? – ответил я и приподнялся на руках, чтобы сесть. – Я всё равно здесь не задержусь.

      – Задержишься! – воскликнул Эйден. – Сколько нужно, столько и будешь здесь!

      – Да что это с тобой?! – я обвёл его фигуру непонимающим взглядом. – Я взрослый человек и сам решу.

      – Когда дело касается твоего здоровья, то ты превращаешься в такого же взрослого, как малышка Джой! – настаивал Фрост. Он даже встал, грозно глядя на меня, и сложил руки на груди для большей убедительности. – Будешь в больнице столько, сколько потребуется, – а затем строго добавил: – И даже не вздумай сбежать.

      – Значит, ты не будешь рад видеть меня дома?

      Эйден заметался и не сразу нашёл что ответить, но всё-таки спустя минуту сообразил:

      – Митчелл, это касается твоей жизни!

      – Насколько ты видишь, я живой, – отмахнулся я и сел поудобнее. – И вполне хорошо себя чувствую.

      – Митчелл! – по-прежнему возражал священник. – Митчелл, это серьёзно!

      – Да что с тобой? – я уже собрался спустить ноги на пол и встать, как вспомнил, что всю мою одежду забрала полиция, и передумал. Пусть я чувствую себя не очень хорошо, но это совсем не повод разгуливать с голым задом. – Эйден, что-то не так? Ты ведь ничего от меня не скрываешь?

      Фрост нерешительно подошёл к двери и закрыл её, а затем вернулся к стулу. Он сел, нервно потирая запястья, и никак не может посмотреть на меня.

      Я не придал этому значения раньше, но Эйден выглядит уставшим и замученным. Даже когда он просто не высыпается, у него не такое лицо. Оно просто не выспавшееся, а сейчас… Я предполагал, что моё исчезновение заставит друзей понервничать, но даже подумать не мог, что настолько.

      Наконец, священник взял себя в руки и поднял на меня глаза.

      – Я боялся, что тебя больше нет.

      – Поэтому позвонил Рут?

      Вместо ответа Эйден только кивнул.

      – Пусть это звучит непростительно эгоистично, и это совсем не то, что ты должен сейчас слышать от меня и кого-либо ещё, – затараторил он, поднимаясь со стула, – но я бы этого не вынес, – священник снова вскочил. – Если бы тебя не стало, Митч…

      – Я знаю. Поэтому я всё ещё здесь. Заметил?

      Фрост не смог сдержать нервной улыбки. Он покачал головой и пробубнил что-то не то на иврите, не то на русском. Языки я плохо различаю, а когда Эйден говорит тихо или в сторону, так это вообще издевательство – я могу какой-нибудь китайский запросто перепутать с итальянским!

      Священник немного расслабился.

      – Зря вспылил, – негромко сказал он, потирая пальцами переносицу. – Я просто за тебя переживаю.

      Должен ли я говорить, как приятно мне это слышать? Не думаю. На моём лице и так всё большими буквами написано. Может быть, не так явно, как хотелось бы, но точно написано.

      Эйден побыл у меня ещё около двух часов. Всё рассказывал, как дела дома и немного о своих прихожанах. Разговоров о церкви,