Озёра глаз Твоих. Роман. Юлия Камильянова

Нет признаков. Но всё-таки, мало ли что… И не такие выживали. «Вот жена же выздоровела», – обращался он к Лаврентию, показывая на худющую Аграфену, от которой остались только чёрные огромные глаза, как будто лошадиные, с таким же добрым, покорным и глубоким выражением. Глаза и волосы, а они у Груня были густые, тёмно-коричневые и вились, как у африканки, за эти волосы и глаза Лаврентий в своё время и женился на Аграфене. Она ходила беременная Леночкой почти на девятом месяце, а отца у Леночки не было. Аграфена одна бродила по селу, только родители помогали да сестры. Лаврентий же так эту косу полюбил и глаза, что подумал: «Была-не была, такую больше не встречу. А ребенка еще родим вместе». Женился и ни разу не пожалел, потому что лучше Аграфены своей никого и не видел.

      После болезни взгляд жены был совсем печальный, но это только с недельку, а потом Груня поднялась и за дело взялась. Пол вымыла в доме, курам корм задала: Лаврентий всё это не успевал, у него ж работа – в управлении, дела всё время, да в поле.

      Леночка лежала: жар шёл от нее, как от печки, а сознание было далеко. Однажды сердечко её остановилось. Лаврентий сидел над дочкой, немного засмотрелся в окно на Аграфену, и вдруг услышал звук – будто всхлип. Обернулся, а Леночка завалилась головкой на подушку, приоткрыла ротик и перестала дышать.

      – Груня, беги сюда, Леночке плохо!

      Лаврентий снял простыню с тельца исхудавшей дочери, стал массировать грудную область, подбежала Аграфена, стала делать ей искусственное дыхание. Припала к губам доченьки, задышала. Минуты текли как часы, руки были теплыми, слушали сердечко Леночки, а оно как будто совсем биться перестало.

      – Лавр, беги за доктором! – кричала Аграфена.

      Лаврентий выбежал из дома и понесся в местный больничный пункт. По дороге он вдруг закричал, сам того не понимая:

      – Доктор, доктор, спасите нашу Леночку!

      Аграфена оторвала губы от рта дочери, стала разминать область лёгких и сердца и вдруг услышала:

      – Ма-ма…

      Леночка открыла глаза.

      – Мама, я Бога видела.

      – Доченька, радость моя, Леночка. Дыши, дыши….

      – Мама, он сказал: «Возвращайся».

      – Леночка, ты не думай сейчас об этом. Молчи!

      В дом ворвались доктор Никифоров и Лаврентий.

      – Дышит… – прошептал Лаврентий. – Доченька моя…

      – Камфору нужно, – отчеканил Никифоров. – Дай Бог, на поправку пойдет после этого.

      На памяти Никифорова это был не первый случай, когда у больных малярией останавливалось дыхание на две-три минуты, а потом они приходили в себя и резко шли на поправку. Кажется, это был тот же случай. Но он пока не был уверен.

      После этого Лена больше не теряла сознание, она стала поправляться: исправно пила лекарства, щёчки розовели, глаза наполнялись радостью. И именно тогда у Лены появилась мечта: она решила стать летчицей.

      Не сплю

      Я так и не сплю, мы всё едем и едем. И стоим на реках, в мою память вплетаются