Другая сторона. Камешек. Владимир Волоцкий

из комнаты.

      Иногда Алисе хотелось подбежать к Йолрику и лупить его кулаками по чему придется. Наверное, потому что он все время оказывался прав.

      Завтракали втроем: Галед, Йолрик и Алиса. Добродег проснулся, но за стол не садился, принося то одно, то другое и предлагая путникам. Что-то они брали, от чего-то отказывались. На столе выросла горка вещей, которые Галеду предстояло запихнуть в мешок. И не только, кстати, Галеду. Для Алисы Залада передала вязаные варежки, новые кожаные брюки, предназначавшиеся, наверное, кому-то из братьев, и меховые чулки, которые надо надевать поверх ботинок или сапог. Алиса предпочла бы пару маек и трусиков, пусть даже и мальчишеских, но такой одежды в этом доме не знали.

      Пока Галед убирал в сумки подарки, Алиса выскользнула из комнаты и поднялась наверх. В детской уже не спали. Овед и Борег, обернувшись, рыча, боролись друг с другом, Мачек прыгал вокруг, неуклюже перебирая лапами, а Дара еще сидела в кровати и расчесывала гребнем кудрявые волосы. Когда Алиса вошла, она натянула одеяло до подбородка.

      – Мы уходим, – сказала Алиса. – Прямо сейчас.

      – Как это уходите? Ты уходишь? – почти хором сказали разом обернувшиеся мальчики. Нисколько не смущаясь своей наготы, они подбежали к Алисе и, толкаясь, принялись обнимать ее и хлопать по спине, точь-в-точь как их отец обнимал Йолрика и Галеда.

      – Приезжай к нам летом, – сказал Борег. – На рыбалку будем ходить.

      – Приезжай, когда вырастешь, – добавил более рассудительный Овед и сунул Алисе в руку фигурку из кости. Борег убежал и принес свою игрушку: костяной волчок, который можно было запускать, намотав на шнурок. Дара, уже успевшая надеть платье, подождала, пока братья вручат свои подарки, подошла и надела Алисе на шею амулет с головой медведя. Из кости он был вырезан или из дерева, Алиса не поняла, но глаза медведя были из красных камешков и горели, как угольки. Еще никогда у нее не было такого настоящего, взрослого украшения.

      – Спасибо! – в искреннем восхищении сказала она, подняла глаза на Дару – и та поцеловала ее в щеку.

      – Прощай, Али.

      Алиса достала из кармана карусель и протянула ее Даре.

      – У меня больше ничего нет, – давясь слезами, сказала она, сама не до конца разобравшись, чего ей больше жалко: расставаться с новыми друзьями или чудесной карусели, подаренной Йолриком, – и я хочу, чтобы она была вашей.

      Дара кивнула и взяла игрушку. А Алиса, не разбирая дороги, побежала вниз, чтобы не разреветься при всех.

      Галед и Йолрик уже топтались в дверях. Алиса быстро надела куртку и теплые штаны, натянула на сапоги меховые чулки и, сунув руки в лямки ранца, обернулась. Дети махали ей, высунув головы в щель между ковром и дверью, как тогда, когда Алиса увидела их в первый раз. Она тоже помахала и шагнула за порог.

      Свеженаметенный на наст снег хрустел под ногами. Солнце уже показалось из-за сопок. Было ясно и морозно. Алиса плелась рядом с Йолриком, шмыгая носом.

      – Ты чего? – спросил он тем тоном, который в его исполнении сходил за сочувственный. – Жаль прощаться?

      – Я