Атлантия. Элли Конди

есть душа. И у Майры тоже.

      Мама, конечно же, понимала, о чем я на самом деле ее спрашиваю.

      – У тебя есть душа, Рио, – успокоила она меня. – Никогда в этом не сомневайся.

      Только спустя год после этого разговора мама открыла нам с Бэй правду: Майра была ее сестрой. Нашей родной тетей.

      – Но мы с самого детства с ней не общаемся, – сказала она очень-очень печальным голосом.

      Мы с Бэй переглянулись. Это было жутко слышать. Как сестры могут расти вдали друг от друга?

      – Не бойтесь, – поспешила утешить нас мама, увидев, как мы отреагировали на это ее заявление. – С вами такого не случится. Майру забрали, когда узнали, что она сирена. Нас разлучили и растили отдельно друг от друга. Понимаете, к чему я вам это говорю? Именно поэтому мы и должны держать правду о Рио в тайне. Мы ведь не хотим, чтобы ее от нас забрали? Мы же не хотим ее потерять, да?

      Мы с Бэй кивнули в ответ. Мы все отлично поняли.

      Эта тайна была очень тяжелой ношей для мамы, особенно после того, как она стала Верховной Жрицей, главой Атлантии: ведь ей приходилось отчитываться перед членами Совета верхнего мира и всячески с ними сотрудничать. У нее не должно было быть от них секретов.

      Но у мамы были секреты. Один точно, а может, и больше.

      Ведь в ночь, когда она умерла, ее нашли на пороге дома Майры. Она пошла к своей сестре, но я не знаю почему.

      Я выхожу к краю Нижнего рынка, туда, где устроены дорожки для заплывов. Их переделали из цементных каналов, по которым раньше ходили гондолы. Несколько лет назад группа энтузиастов перенесла сюда дорожки и приспособила их для заплывов. Наверное, было непросто перетащить такие тяжелые штуки.

      Альдо, организатор заплывов, замечает меня и кивает.

      – Слышал, твоя сестра ушла Наверх, – говорит он вместо приветствия. – Сочувствую.

      Альдо всего на несколько лет старше нас с Бэй. У него синие глаза, темные вьющиеся волосы и правильные черты лица. Как ни странно, все это не делает его привлекательным.

      – Спасибо. – Это слово я еще способна произнести без всяких эмоций, когда люди выражают мне соболезнования.

      Но Альдо быстро забывает о вежливых манерах. Он человек деловой.

      – Придется мне на этот уик-энд пересмотреть график заплывов, раз уж она не будет участвовать.

      – Бэй ничего для меня не оставила? – спрашиваю я.

      – А что она должна была оставить?

      – Записку. Или еще что-нибудь. Я не знаю.

      – Нет, ничего, – говорит Альдо. – Свои вещи Бэй всегда забирала с собой. Ты же в курсе.

      Да, я в курсе. Плавательные дорожки занимают почти все свободное место, остальное приспособлено под трибуны для зрителей. Но возле стены, где Альдо вывешивает списки участников заплывов, есть небольшой участок, где пловцы могут арендовать шкафчики, чтобы оставлять там свои вещи.

      – А в шкафчиках ничего не может быть? – спрашиваю я.

      – Нет, – отвечает Альдо, –