Царь Иван Грозный. Избранные сочинения. Алексей Толстой

тут же, гордяся своею красой,

      С девичьей улыбкой, с змеиной душой,

                  Любимец звонит Иоаннов,

                  Отверженный Богом Басманов.

      Царь кончил; на жезл опираясь, идет,

                  И с ним всех окольных собранье —

      Вдруг едет гонец, раздвигает народ,

                  Над шапкою держит посланье.

      И спрянул с коня он поспешно долой,

      К царю Иоанну подходит пешой

                  И молвит ему, не бледнея:

                  «От Курбского, князя Андрея!»

      И очи царя загорелися вдруг:

                  «Ко мне? От злодея лихого?

      Читайте же, дьяки, читайте мне вслух

                  Посланье от слова до слова!

      Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»

      И в ногу Шибанова острый конец

                  Жезла своего он вонзает,

                  Налег на костыль – и внимает:

      «Царю, прославляему древле от всех,

                  Но тонущу в сквернах обильных!

      Ответствуй, безумный, каких ради грех

                  Побил еси добрых и сильных?

      Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,

      Без счета твердыни врагов сражены?

                  Не их ли ты мужеством славен?

                  И кто им бысть верностью равен?

      Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,

                  В небытную ересь прельщенный?

      Внимай же! Приидет возмездия час,

                  Писанием нам предреченный,

      И аз, иже кровь в непрестанных боях

      За тя, аки воду, лиях и лиях,

                    С тобой пред Судьею предстану!»

                    Так Курбский писал к Иоанну.

      Шибанов молчал. Из пронзенной ноги

                  Кровь алым струилася током,

      И царь на спокойное око слуги

                  Взирал испытующим оком.

      Стоял неподвижно опричников ряд,

      Был мрачен владыки загадочный взгляд,

                  Как будто исполнен печали,

                  И все в ожиданье молчали.

      И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,

                  И нет уж мне жизни отрадной!

      Кровь добрых и сильных ногами поправ,

                  Я пес недостойный и смрадный!

      Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,

      И много, знать, верных у Курбского слуг,

                  Что выдал тебя за бесценок!

                  Ступай же с Малютой в застенок!»

      Пытают и мучат гонца палачи,

                  Друг к другу приходят на смену.

      «Товарищей Курбского ты уличи,

                  Открой их собачью измену!»

      И царь вопрошает: «Ну что же гонец?

      Назвал ли он вора друзей наконец?» —

      «Царь, слово его все едино:

                  Он славит свого господина!»

      День меркнет, приходит ночная пора,

                  Скрыпят у застенка ворота,

      Заплечные входят опять мастера,

                  Опять началася работа.

      «Ну