Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

И Бунин чуть не совершил роковой ошибки. Дело было сразу после войны. Россия для Бунина была страной-победительницей, одолевшей коричневую чуму нацизма. А Сталин стоял во главе этой страны.

      Но почти уже готового к возвращению Бунина остановил номер «Правды» с постановлением ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград». Прочитав, как отзывается Жданов об Ахматовой и Зощенко, Бунин распаковал чемоданы. Умер в Париже 8 ноября 1953 года.

      Бунин писал прекрасную прозу и прекрасные стихи. Цитирую незацитированное:

      У ворот Сиона, над Кедроном,

      На бугре, ветрами обожжённом,

      Там, где тень бывает от стены,

      Сел я как-то рядом с прокажённым,

      Евшим зёрна спелой белены.

      Он дышал невыразимым смрадом,

      Он, безумный, отравлялся ядом,

      А меж тем, с улыбкой на губах,

      Поводил кругом блаженным взглядом,

      Бормоча: «Благословен аллах!»

      Боже милосердный, для чего ты

      Дал нам страсти, думы и заботы,

      Жажду дела, славы и утех?

      Радостны калеки, идиоты,

      Прокажённый радостнее всех.

***

      Игорь Иванович Ляпин, родившийся 10 октября 1941 года, мне помнится всё время чем-то заведующим. То отделом поэзии в издательстве «Современник», то большим начальником (зам главного редактора) в издательстве «Советская Россия», то ещё большим – главным редактором издательства «Детская литература».

      Молва связывала это с его удачным браком. Он был женат на дочери Сергея Сартакова, секретаря Союза писателей СССР, начальника всех издательств Союза писателей.

      Но Ляпин окончил не только Литературный институт. Он учился ещё и в Академии общественных наук – кузнице номенклатурных кадров. Правда, его пригласили в «Современник» заведующим отделом ещё до учёбы в Академии. Так что, может, молва и права.

      У меня с ним, ещё не известным никому стихотворцем, случился прокол. Не помню, кто написал статью в «Литературную газету» об очередном «Дне поэзии». Статью вёл я. Взял этот «День», внимательно прочитал всё, что автор критикует, и со всем согласился.

      А наиболее насмешливо автор писал о стихах Игоря Ляпина. Смысл его критики: тема взята достойная, патриотическая, тем обидней, что стихотворец дискредитировал такую тему. Ну, что против этого можно было возразить? И статью напечатали.

      А через день вызывает меня наш куратор – зам главного редактора Кривицкий. «Геннадий, – спрашивает, – хороший поэт Игорь Ляпин?» «Я такого не знаю», – пожимаю плечами: я уже и фамилию забыл – не одного только Ляпина критиковал автор статьи. «Ну, как же не знаете? – удивляется Кривицкий. – Вы ведь вели статью о „Дне поэзии“». «Ах, этот, – вспоминаю. – Я о нём и забыл. Какой-то новый графоман». «По поводу этого нового, – в голосе у Кривицкого металл, – Марков полчаса назад звонил Чаковскому и устроил скандал. Теперь думайте, как будем выпутываться».