Искупление невинности. Юрий Алексеевич Токранов

на земле.

      И угасаю я.

      Но голос вдруг в ветвях возник

      из немоты ночной.

      Прозрачный, чистый, как родник,

      он покачнул покой.

      Мятежный дрозд:

      и слаб, и мал,

      не видный никому, —

      счастливой песней разорвал

      густеющую тьму.

      Он исcтупленно, страстно пел.

      Он пел, а мир вокруг

      светлел, казалось, и теплел.

      И я подумал вдруг,

      что эта песня, как ответ

      на безнадёжность тьмы,

      что близок радостный рассвет,

      которым грезим мы.

22 октября 1987-го

      Дж. Мейсфилд: «Сквозь притон» (Hell’s pavement)

      Когда придём мы в Ливерпуль,

      тогда возьму расчёт.

      И с корабля навеки сбегу.

      Найду красотку да женюсь.

      Жизнь тихо потечёт.

      Осяду где-нибудь на берегу.

      И никому на новый рейс меня не соблазнить.

      Терпеть не могу акульих рыл,

      хочу ещё пожить.

      Я лучше ферму заведу

      иль буду камень бить.

      А-то, друзья, открою кабачок.

      Чёрт возьми!

      Но вот пришли мы в Ливерпуль.

      Швартовы я отдал.

      Закончен рейс. Прошли досмотр. И – в порт.

      Я кучу денег получил,

      хотя расчёт не взял,

      а пошёл и напился, как чёрт.

      Сто грамм – с одной, сто грамм – с другой,

      а третью – да! – в постель.

      Неделю пил и всё спустил

      и снова сел на мель.

      Добрался еле на корабль.

      В свою забился щель.

      А завтра – снова в океан.

      Чёрт возьми!

30 октября 1987-го

      Дневник, которого не было

      Как-то, помню, в Киргизии

      Как-то, помню, в Киргизии

      вот также шел по облаку,

      а может, по карнизу

      горы.

      Куда-то в тартарары

      летели обломки скал.

      Ветер избоку

      избивал, толкал на край,

      рвал

      катушку из-за спины.

      Внизу же,

      под крутизной глубины

      вился, ущельем сужен,

      Аксай.

1983—2015

      Станция конечная

      ***31 августа 1980-го

      Am

      Станция конечная, поезд остановлен.

      A                             Dm

      Весело толпится в тамбурах народ.

      Dm                              Am

      Вот мы и приехали, вот мы снова дома!

      Am                   E                  Am

      И, быть может, встретимся, если повезёт.

      Сходят на платформу с бородами детки,

      хрупкие девчонки в огромных сапогах.

      Молотки, штормовки, компаса, планшетки

      и гора щебёнки в тяжелых рюкзаках.

      Хелло, цивилизация! Здравствуй, милый город,

      здравствуй, милый Мазерлэнд, прости, что не побрит!

      Бриться было некогда на лесных просторах,

      просто было некогда, да что там говорить.

      Завтра сбрею бороду, закурю цивильную

      и с таёжной страстностью окунусь в комфорт.

      Масса