Легенда Три-Четыре. Артём Яковлев

двадцать часов в неделю из Евпатории, но только не сейчас…

      – То есть сейчас в Евпатории станция не готова к связи?

      – Евпатория готова и ждёт, Марс почти в зените, но он не готов. Пока не произойдёт посадка и экипаж «Зои» не развернёт антенный комплекс, связаться с ними даже через Зевса не сможем. Пока доступны лишь короткие сообщения…

      – Тогда, внимание! – перебила подключившись из пресс-секретариата Марина Корнилова. – Я зачитаю последние короткие сообщения, полученные до входа в атмосферу Марса. Их ещё не успели получить все заинтересованные стороны. Они сейчас как горячие блинчики, самые свежие и самые вкусные!..

МАРС. ПОСАДКА. ПАВЕЛ

      – До касания двадцать секунд. Всем приготовиться, принять контраварийное положение. – голос капитана звучал ожидаемо спокойно. – Бортинженер, поднять давление в кабине и контролировать герметичность.

      Это уже ко мне, так как бортинженер – я.

      Переместил движок на две позиции вперёд и проконтролировал реальное поднятие давления в кабине. Пяти секунд хватило. В случае небольшого удара высокое давление не позволит смяться обшивке, а такое смятие сделало бы возвращение к «Зевсу-4.1» уже трудно- или даже вовсе невыполнимым.

      Для экипажа мои игры с давлением незаметны, все надёжно капсулированы в лёгких рабочих скафандрах.

      По датчикам высоты, за три секунды до момента касания, турбины взвыли, доведя тягу до ста пятидесяти процентов и тяжесть ударно возросла. Всё кончилось лёгким толчком просевших амортизаторов и сипящим стравливанием остатков топлива из систем двигателя.

      – Есть посадка! – штурман проинформировал серьёзным голосом.

      Надолго такой серьёзности у него не хватает, и Вовчик остался при своём. Так же безразлично сообщил:

      – Этот повод надо озвучить, братцы!

      И мы все, включая Тефтельку и капитана, рявкнули:

      – Ура-а!

      Вышло достаточно дружно.

      МЫ ПЕРВЫЕ!

      С меня обязанности бортинженера никто не снимал:

      – Снижаю давление до нормы. Посадка прошла успешно, герметичность подтверждена.

      Напрягать дальше воздушную систему не стоило, запасы воздуха и энергии теперь намного дороже остального.

      При посадке мы сэкономили топлива более чем на тридцать секунд полёта, что на полтонны больше максимального резерва. Но это не ко мне. Посадка оставалась в руках второго пилота со штурманом и ещё в шестерёнках Зоиного автопилота.

      – Бортинженер, подготовь связь с Зевсом-4.1. Нужно передать сообщение об успешной посадке. Текст готовлю сам. Для всех остальных отдых, привыкаем к гравитации.

      – Ох ты!.. – вскрикнул Кузяев за моей спиной. – Только гляньте, камера шесть!

      Вместо отдыха все тут же принялись искать источник беспокойства на мониторах. И пока я готовил наружную связь, в кабине стоял неумолкающий гам:

      – Падает-падает!.. Видите? – это Кузяев.

      – Парашют! –