Время ведьмы. Максим Макаренков

Береснева. – коротко сказал Вяземский и обратился уже к Лесто:

      – Дон Мануэль, уверен, наши разговоры будут невыносимо скучны Татьяне Владимировне.

      – О! Конечно-конечно, я как раз собирался… я не смею вам мешать, – и смуглый дон явно собрался раствориться в полумраке зала, но Вяземский неожиданно крепко ухватил его за локоток.

      – Поэтому, я думаю, госпожа Береснева простит нас, если мы ее ненадолго покинем? – вопрос явно адресовался Тане. Та почувствовала неожиданную горечь, но, протестовать, не стала.

      – Я покину вас, господа. Спущусь вниз, возьму что-нибудь попить, – и, мило улыбнувшись, вышла из зала. Взяв бокал красного вина, оперлась о перила балкона и стала наблюдать за входящими и выходящими из дверей людьми.

      Знакомые лица не попадались, и она снова подумала о том, сколько же в Москве вот таких, скрытых от посторонних глаз, мест, сколько странных, почти не пересекающихся пластов жизни одновременно существует в огромном сумасшедшем мегаполисе.

      Неожиданно мелькнувшая внизу фигура привлекла ее внимание. Татьяна присмотрелась. Да, точно, из зала выходила знакомая журналистка, сотрудничающая с несколькими гламурными журналами. Таня уже собралась окликнуть знакомую, но вовремя спохватилась, и заспешила вниз по лестнице.

      Увы, догнать Ленку не удалось. Когда Татьяна открывала дверь особняка, та уже садилась в чей-то серебристый Мерседес.

      Татьяна вернулась в зал. Убивая время, пошла вдоль зала, разглядывая фотографии экспонатов, вывешенные на расставленных залу стен стендах. Особого впечатления снимки не производили, куда интереснее оказалось читать достаточно подробные пояснительные надписи, размещенные под ними.

      Время от времени она посматривала наверх – не появился ли Вяземский.

      В очередной раз, выглянув из-за стенда, она увидела его, беседующим с латиноамериканцем. Продолжая держать собеседника за локоть, Вяземский неторопливо шел по круговому балкону второго этажа. Наконец они остановились за колонной и теперь стояли так, что заметить их можно было только снизу, да и то лишь с определенной точки, в которой случайно оказалась Татьяна.

      В зале стоял негромкий гул и голоса со второго этажа слышно, конечно же, не было. И все же Татьяне показалось, что вокруг Вяземского и дона Мануэля тишина сгустилась, приобрела вес и форму, уплотнилась. Даже свет вокруг фигур казался приглушенным, силуэты собеседников размывались, погружались в тени.

      Не раздумывая, Таня достала из сумочки фотоаппарат, отключила, чтобы не привлекать к себе внимания, вспышку, и направила объектив на стенд с фотографиями. Чуть сместила – на дисплее видоискателя показались фигуры на балконе. Максимально приблизила фигуры и сделала несколько снимков, после чего убрала фотоаппарат обратно и вернулась к чтению подписей под фотографиями. Видя этот фотоаппарат, Анька морщила носик – ну кто пользуется таким в наш век смартфонов, с суперкамерами, купи уже айфон, как все приличные люди! Таня молча улыбалась и не спешила рассказывать, сколько она