Год лягушки. Светлана Сухомизская

– она была давно уже списана в утиль, и оставалась в стенах редакции только оттого, что ни у кого не нашлось ни времени, ни желания дотащить тяжеленную рухлядь до помойки. У меня нашлось, и рухлядь, подвергнутая несложному ремонту, оказалась отлично действующей. Жаль вот только, что бюст Сталина, переходящее красное знамя и либретто корейской оперы «Молодые сады» кто-то свистнул из библиотеки прямо перед моим носом. Телефон, конечно, служил только для красоты, а машинкой я иногда пользовалась, чтобы надписать почтовые конверты, открытки или наклейки на видеокассеты.

      – Примерно что-то похожее я и ожидала увидеть! – произнесла Катя торжествующе.

      Ничего еще толком не понимая, я все-таки сообразила – что-то в Секторе Супружества и Взаимоотношений создает прямую и явную угрозу для Взаимоотношений, не говоря уж о Супружестве, и мое недомыслие чревато всевозможными ужасами.

      – Что, все так плохо?

      – Ты ведь Дерево, как и я, – объявила Катя.

      С тем же успехом, она могла выйти во двор и обратиться с этим сообщением к любому тополю или клену. Вглядевшись в мое одеревеневшее от непонимания лицо, она перевела свои слова на человеческий язык.

      – Мы с тобой одногодки. Год деревянного Тигра, понятно?

      – А… Ну да, – обрадовалась я.

      Катя в очередной раз перелистала свою книжицу и вскрикнула:

      – Вот! Вот о чем я и говорю! Слушай: «Старайтесь избегать выраженного присутствия Металла в вашей спальне, поскольку этот элемент противоположен Дереву и может привести вас к убеждению, что в дружеских или интимных отношениях нет никакой ценности». А у тебя металл – целая куча металла! – прямо-таки в самом Секторе Взаимоотношений! Мало того, ты все время работаешь здесь, то есть металл производит чертову прорву деструктивной энергии! Этой, как ее… – она опять зашуршала страницами: – …Ша ци! Какая может быть личная жизнь, когда ты все гробишь работой!

      – И что теперь делать? – почти испуганно спросила я.

      – Как что?! Переставить пишущую машинку! – и Катя с изумлением посмотрела на меня. – Что я сказала такого смешного?

      Я села на пол, повизгивая и подвывая от избытка чувств. Смеяться и стоять одновременно не было сил, учитывая полбутылки вина, стремительно разносимой потоком крови по моему и без того ослабленному напряженной работой организму.

      – Т-ты… – наконец произнесла я, – ты сначала попробуй ее поднять! Мы когда с Артемом сперли ее из «Социалистического правосудия», он чуть не надорвался, пока ее тащил! А ведь он чемпион Москвы по пауэрлифтингу в тяжелом весе среди юниоров! И потом, допустим, ты стала чемпионом России по пауэрлифтингу в супертяжелом весе, и вообще, ты дочь Шварценеггера! Оглянись вокруг! Куда ты ее поставишь? Мне на голову?

      Катька оглянулась по сторонам. Могла бы поверить мне на слово. Пузатый платяной шкаф и стеллажи с книгами съедали большую часть комнаты. Тумба с аудиосистемой, двухместный раскладной диван и кресло-кровать занимали