Рождественская история. Влада Ольховская

Особенно после всего, что было.

      Как раз «все, что было» тут и вмешалось. Саша подумывал рассказать о том, что увидел через окно ресторана. Тогда, может, Иван и понял бы, почему младший брат был выбит из колеи… А может, не понял бы. Иван сказал бы, что это всего лишь дурацкое совпадение и город не такой уж большой.

      Лучше было не затрагивать эту тему, чтобы не волновать брата еще больше. В свои пятьдесят лет Иван смирился с тем, что семьи у него не просто нет, а уже и не будет. Он, кажется, и сам не понял, как так вышло. В молодости он был хоть и полноватым, но симпатичным гигантом и от недостатка женского внимания не страдал. Но тогда он считал, что жениться ему еще рано, ситуацию необходимо проанализировать, ко всему подойти с умом, для этого будет время… Время пролетело, а подходящий момент для анализа так и не наступил. Иван печально признал, что продолжение гордого рода Арбатовых теперь зависит исключительно от Саши, и парил над личной жизнью младшенького добрым грузным ангелом.

      Саша же прекрасно понимал, что брат многое не договаривает. Хотя бы то, что и жениться, и наследником обзавестись смог бы, если бы захотел, возраст у него не самый впечатляющий. Тут скорее кое-что другое мешает. Например, любовь к одной конкретной женщине, объявленной недоступной. И нежелание менять на кого-то даже мечту о ней.

      Но, как и все сторонники строгого контроля, Иван предпочитал не заниматься своими делами, а лезть в чужие.

      – Ничего я не упущу, – заверил его Саша. – Сегодня и помиримся.

      – Купи ей что-нибудь!

      – Спасибо, сам бы не додумался.

      – И замуж позови, – велел Иван. – Пора бы.

      – Э-э… А тебе не кажется, что ты торопишь события?

      – Мне кажется, что ты их затягиваешь. Таня стала для тебя настоящим спасением – ты сам понимаешь, о чем я. Если упустишь ее, что ты будешь делать? В общем, я тему задал, а ты выгребай.

      Словно желая подчеркнуть, что дискуссия окончена, Иван начал подниматься. Завершение даже могло получиться драматичным, если бы зад старшего из братьев не застрял в миниатюрном кресле, которое не было создано для таких габаритов. Ивану пришлось возвращать себе свободу руками, да еще и старательно сдерживая проклятья – он ведь помнил, что кресло выбирала Оля.

      Саша же просто наблюдал за ним с каменным лицом и планировал дальше скрывать тот факт, что кресло он притащил в кабинет сам как раз для таких случаев.

      Наконец брат сумел покинуть кабинет, но уже не с таким победоносным видом. Теперь можно было свободно смеяться, ну а потом пришлось задуматься. Действительно, почему бы не решиться? Сделать предложение на Новый год. Очень символично, не придется потом отдельно годовщину праздновать. Ну а что любви нет… Так это вполне нормально. Лет в шестнадцать еще можно гнаться за чем-то таким, ну, или в двадцать. А после тридцати лучше включать голову.

      Что же до того, что было раньше… Чем больше времени проходило, тем чаще Саше казалось, что это был всего лишь сон – или воспоминание, искаженное непонятно чем. Может, потерянное всегда кажется лучше, чем было на самом деле?

      Но