Жаб Жабыч и другие истории. Эдуард Успенский

Суринаме, – подумал про себя участковый. – Привозят чёрт-те кого чёрт-те откуда, а ты здесь разбирайся!»

      Но папа его успокоил:

      – Ничего, мы примем меры: или противогаз ему приобретём, или научим на балалайке играть.

      – Это правильно, – согласился участковый. – Мы тогда сможем принять его в наш ансамбль милицейской песни. Кстати, а есть у вас документы на эту пипу? Прививки вы ему делали?

      – Пипам прививки не делают, – убеждённо сказал Жаб Жабыч. – Пипы – это не собаки. Они не кусаются.

      – А документы всё-таки нужны, – сказал Пистолетов. – Прошу вас о них побеспокоиться.

      Папа уверил его, что всё будет в порядке. Что документы будут.

      Он твёрдо решил сделать ксерокопию страницы про суринамских пип из книги знаменитого изучателя животных Альфреда Брема.

      Когда участковый Иван Пистолетов ушёл, мама спросила у папы:

      – А почему это мы будем учить Жаб Жабыча на балалайке, когда у нас пианино есть?

      – Да потому, что у всех жаб только четыре пальца на передних лапах, – ответил папа. – А на балалайке вообще можно вилкой играть.

      Таким образом Жаб Жабыч был спасён от долгих занятий музыкой.

      Глава пятая

      Занятия музыкой и плаванием

      С тех пор как Жаб Жабычу купили балалайку, жизнь снова на какое-то время наладилась. Жаб Жабыч с утра до вечера бренчал на ней что-то несусветное. Непонятно было, что это: набор бренчаний и тырканий или какая-то великолепная лягушачья симфония Опус Номер Пять – Прелюд для балалайки с кваканьем.

      Участковый милиционер Пистолетов пришёл, послушал и сказал, что до уровня милицейского ансамбля он не дотягивает. Но больше документов и справок о прививке не спрашивал.

      Владик начал дрессировать Жаб Жабыча на сторожевую собаку.

      Всё время кричал:

      – Голос!

      – Дай лапу!

      – Чужой!

      – Барьер!

      Эту команду Жаб Жабыч меньше всего любил. Он был несколько ленив. Зато он любил команду «Подай!». Особенно если предмет, который Владик бросал, был недалеко. Жаб Жабыч тогда выстреливал языком в мячик или там в пластмассовую игрушку и мигом подавал её своему дрессировщику.

      Потом Владик стал готовить с Жаб Жабычем цирковые номера. Он засовывал Жаб Жабычу голову в пасть, ездил на нём верхом. Пытался заставить его прыгать через горящее кольцо.

      Голову его Жаб Жабыч в пасть принимал, а при виде горящего кольца замирал минут на сорок. Его можно было перекатывать с места на место, поливать водой – он ничего не ощущал, так он боялся огня.

      Тем временем пришло лето. Сначала так, слегка весна. Потом всякие цветочки-одуванчики. Потом грянула жара. Такая жаркая жара, что всех немедленно потянуло на воду.

      Жаб Жабыч всё время сидел в своём маленьком прудике, тараща одни глаза из воды. А восьмилетний Владик всё время бегал с соседним Витькой на речку.

      Однажды они уговорили пойти с ними купаться Жаб Жабыча. Они погрузили его в садовую тележку и с грохотом потащили к реке.

      Там, конечно, все обрадовались Жаб Жабычу.

      – Ой,