Напоминание о нем. Колин Гувер

может, это потому, что Диэм мне не дочь. Будь это так, сердился бы я из-за спортивной игры, где даже счет не ведут? Не знаю, способен ли я любить своего биологического ребенка больше, чем Диэм, но мне спортивные достижения совсем не важны. Кто-то из родителей считает: раз я профессионально играл в футбол, то должен быть более честолюбивым. Да я всю жизнь имел дело с честолюбивыми тренерами. Я и согласился тренировать эту команду только затем, чтобы никакой честолюбивый придурок не подавал Диэм плохой пример.

      Дети должны разминаться, но Диэм стоит перед первой отметкой, рассовывая мячи в карманы своих бейсбольных штанов. В каждом кармане у нее уже лежит по парочке, и теперь она пытается засунуть третий. От их веса штаны уже начинают сползать.

      Я подхожу и присаживаюсь перед ней на колени.

      – Ди, ты не можешь забрать себе все мячи.

      – Это драконьи яйца, – говорит она. – Я посажу их у себя в саду и выращу маленьких дракончиков.

      Я перекидываю мячи Роману один за другим.

      – Драконы растут не так. На яйцах должна сидеть мама-дракониха. Их не закапывают в саду.

      Диэм нагибается за камушком, и я замечаю, что она засунула еще два мяча себе за пазуху. Я расстегиваю ее рубашку, и мячи падают к ее ногам. Я кидаю их Роману.

      – А я тоже выросла в яйце? – спрашивает она.

      – Нет, Ди. Ты человек. Люди не вылупляются из яиц – мы растем… – Я молчу, потому что собирался сказать: Мы растем у нашей мамы в животе, но я всегда стараюсь избегать разговоров про родителей с Диэм. Мне не хочется, чтобы она начала задавать вопросы, на которые у меня нет ответов.

      – Где мы растем? – спрашивает она. – На деревьях?

      Черт.

      Я кладу ей руку на плечо и игнорирую ее вопрос, потому что понятия не имею, что рассказывали ей Грейс и Патрик о том, откуда берутся дети. Это не мое дело. Я не готов к этому разговору.

      Я кричу, чтобы дети строились, и Диэм, к счастью, отвлекается на свою подружку и убегает от меня.

      Я с облегчением выдыхаю, поскольку разговор закончился.

* * *

      Романа я высаживаю в баре, чтобы избавить его от посещения «Макдоналдса».

      Да, мы идем в «Макдоналдс», хотя Диэм так и не надела свои щитки за всю игру, потому что со мной она поступает по-своему чаще, чем наоборот.

      Говорят, выбирай свои битвы, но что делать, если ты выбираешь не биться?

      – Я больше не хочу играть в бейсбол, – вдруг ни с того ни с сего заявляет Диэм. Принимая это решение, она макает картошку в мед и, конечно, перемазывается сладким.

      Я пытался заставить ее есть картошку с кетчупом, потому что его гораздо легче вытирать, но Диэм не была бы собой, если бы не делала все самым неудобным образом.

      – Тебе больше не нравится бейсбол?

      Она отрицательно качает головой и облизывает пальцы.

      – Ладно. Но нам осталось всего несколько игр, и у тебя есть обязательство.

      – Что такое обязательство?

      – Это когда ты соглашаешься что-то делать. Ты согласилась стать частью команды. Если ты бросишь посередине сезона, твоим друзьям будет тяжело. Как ты