Возвращение Жигана. Виктор Галданов

ее подружка стала быстро расстегивать на мне рубашку, а Нинель, глядя на меня маслянистым взором, стянула с себя юбку, расстегнула и сняла кофточку, затем пришла очередь комбинации. На мгновение я отвлекся, поскольку мной овладели новые ощущения.

      Эти ощущения пьянили меня и били в голову похлеще любого ректификата; я был покорен, как щенок, и не сразу сообразил, что пока я исходил стонами и слюной, малютка Нинель чулками привязала мои верхние и нижние конечности к никелированным прутьям кровати. Не знаю, насколько хорошо она умела вязать морские узлы, но не развязался ни один. Чулки также обнаружили совершенно уникальную прочность, я помню, даже подумал, не из парашютного ли шелка их делают. Пользуясь моей беспомощностью (потом я подумал, что это вполне в ее манере – делать любую пакость, пользуясь беспомощностью жертвы, и на нее скорее всего и рассчитывая), она села мне на грудь…

      Тут кто-то постучал в дверь, и хозяйка дома убежала посмотреть, кто пришел. Я моментально покрылся холодным потом, так как подумал, что вернулись ее предки. На самом деле это оказался возмущенный шумом сосед. Пока в дверях продолжались их препирательства, вторая подруга плохо себя почувствовала и куда-то испарилась. Я остался наедине с Нинелью. Она перебралась пониже. Я обалдел и потерял голову, видя, как она садится на меня сверху, расставив ноги чуть ли не в шпагат. Ее теплая влажность вобрала меня всего до самого основания. И, разумеется, я не удержался, и как только овладел ею (хотя на самом-то деле было все наоборот), то сразу же разрядился.

      В эту самую минуту я ужаснулся тому, что сделал. Мне хотелось плакать или биться головой о стенку, или сразу же умереть, ведь я знал, насколько сильно Олег любил ее, а Нина только ругалась, потому что не получила того, что хотела. Я помню, что, как только меня развязали, вскочил на ноги и стал во всю глотку поносить ее. Сосед опять начал колотить в дверь, и хозяйка квартиры пришла посмотреть, отчего я так разошелся. В конце концов я просто убежал оттуда, столкнувшись в дверях с каким-то старым козлом, который пытался мне что-то объяснить.

      Я знал, что после этого – а все случилось за неделю до свадьбы Олега – я не решусь посмотреть ему в глаза. Тогда я жил у Антона – после нескольких моих выходок отец не хотел, чтобы я жил с ними. Ни он, ни Олег не знали точно, где я нахожусь, так что не явиться на свадьбу не стоило никакого труда. После этого я видел Нинель только раз, когда по пьянке чуть не убил своего старика. Я сидел у них на Зеленой и не мог поверить, что тем пьяным подонком был я, а эта женщина в бигудях, с сигаретой во рту, без косметики на лице – та самая Нина. Но это был не сон.

      Когда я узнал, что у Олега родилась дочь, мне даже в голову не пришло, что она может быть моей. Я постарался выкинуть воспоминания о той ночи из своей памяти, потому что не мог даже допустить подобной мысли. Даже когда в день похорон нашего отца Олег передал мне письмо, все это показалось просто абсурдным. До сих пор я не могу в это поверить. Дина – дочь Олега. То, что произошло между мной и той сукой, ее матерью, то произошло. Но Дина – не