Огненный поток. Амитав Гош

сына, нет наследника, который заменил бы моего мужа, и в том отчасти виноват сам Бахрам.

      – Что вы имеете в виду, биби-джи?

      Ширин была так удручена, а сочувствие Задига так согревало, что неожиданно для самой себя она заговорила на тему, никогда и ни с кем не обсуждаемую.

      – Наверное, вам это неведомо, Задиг-бей, но муж мой страдал изъяном, не позволявшим зачать сына. О том сказал садху, многих излечивший от подобной напасти. Он предложил исцелить и Бахрама, но тот лишь посмеялся. Ах, отнесись он к этому серьезнее, сейчас, возможно, все было бы иначе.

      Задиг слушал внимательно, потом, задумавшись, надолго замолчал и вдруг сказал по-английски:

      – Позвольте вопрос, биби-джи?

      Ширин взглянула удивленно, но часовщик ее остерег, кивнув на служанку.

      – Можно кое о чем вас спросить?

      – Да, спрашивайте.

      – Скажите, вы когда-нибудь выходите из дома?

      Вопрос поверг Ширин в недоумение.

      – Почему вас это интересует?

      – Спрошу иначе: можем ли мы поговорить наедине, чтобы нас не слышали ваши родные и слуги?

      Ширин сообразила быстро.

      – В четверг годовщина смерти миссис О’Брайен, моей наставницы в английском. Я приду в церковь Богоматери Славы, чтобы поставить заупокойную свечу.

      – Католическая церковь в районе Мазагон?

      – Да.

      – В котором часу?

      В коридоре послышались шаги брата, и Ширин прошептала:

      – В одиннадцать утра.

      Задиг кивнул и тоже ответил шепотом:

      – Я буду там.

      Сквозь слезы Кесри смотрел вслед удалявшейся повозке, и ему казалось, что в пыли, поднятой ее колесами, похоронены все его надежды.

      Из речи хавильдара он не упустил ни слова: вопросы касты и веры его волновали мало, а вот рассказ об оружии и тактике боя вновь всколыхнул мечты о солдатской службе, только теперь хотелось стать уже не просто вооруженным бойцом, но сипаем в батальоне под началом Бхиро Сингха. Конечно, устаревшие способы войны никуда не годились, новые гораздо привлекательнее. Истинное военное искусство в том и состоит, чтобы приспособиться к обстановке, перехитрить врага и победить, да еще всем этим заработать деньги.

      Невероятно, что Бхим упустил такую возможность. Кесри отвел брата в сторонку и спросил:

      – Батаво, почему ты отказал хавильдару? Боишься отца?

      – Нет, – помотал головой Бхим. – Я Бхиро Сингха боюсь. Уж лучше поехать к дьяволу, чем к нему.

      – Ты что? Не понимаешь всей выгоды его условий?

      Брат лишь пожал плечами и ковырнул ногой землю.

      – Эх, будь я на твоем месте… – Кесри горестно вздохнул.

      – И что бы ты сделал? Поехал с Бхиро Сингхом?

      Кесри кивнул, смаргивая подступавшие слезы.

      – Я бы минуты лишней не потратил и уехал с ним прямо сейчас…

      Если прежде желание распрощаться с домом саднило тупой болью, то теперь жгло