(Не)сводная, или Маша для Медведя. Анна Яфор

города, зачем мне такие сложности и потери времени? Да и предлог будет побыстрее от нее съехать.

      Интересно, а где находится офис Медведевых? Продолжаю изучать карту и не могу удержаться, чтобы не хмыкнуть. Надо же: самый центр, набережная Мойки. И метро Адмиралтейская рядом совсем, а я как раз хотела там побывать. Забавно: офис как раз посередине между домом подруги и универом. А мне бы не помешала квартирка на Садовой! Снова хмыкаю и осаждаю себя: раскатала губу! Ладно, мечты в сторону, а вот заглянуть в офис этих Медведевых не помешает. Прямо завтра. Там, глядишь, и найду ответы на все мои вопросы.

      Глава 3

      Глеб

      – Котик, ну как же так? – Ирина обиженно дует губы. – Я надеялась, что ты останешься у меня. Мы столько дней не виделись!

      – Ир, я же просил так меня не называть, – отнимаю ее руки от своей груди, не позволяя расстегнуть пуговицы на рубашке. Нашла время! И это после того, что рассказал ей об отце. Специально заехал после больницы. Очередной разговор с врачом настолько расшатал меня, что захотелось… сам не знаю, чего. Нет, не секса – сейчас не до этого было. Понимания. Участия. Я на какое-то время будто вновь стал беспомощным мальчишкой, отчаянно нуждающимся в поддержке. Но, видно, взялся ее искать совсем не там, где нужно.

      – Ну-у-у, котик, не вредничай. Мне нравится так тебя называть, ты же знаешь. И не переживай, твой отец сильный, он справится. В любом случае он вряд ли хотел бы, чтобы ты из-за него лишал себя радостей жизни.

      Зря я в самом деле приехал. Она не слышит, а у меня нет желания что-то доказывать. Поправляю, стягивая на груди, шелковый халатик, который так и норовит сползти с ее плеч. В эту ночь хочу остаться один. Секс – отличное средство от стресса, но не сейчас.

      – Я позвоню, Ир, – отодвигаю девушку от себя и направляюсь к двери, не обращая внимания на возмущенные возгласы за спиной.

      Спускаюсь к машине, но уезжаю не сразу: сижу, всматриваясь в темноту прохладного августовского вечера.

      Состояние отца ухудшается. Он сдает просто на глазах, и каждая новая встреча шаг за шагом приближает к тому, чтобы поверить в прогнозы врачей. Сегодня вообще не узнал меня. Задержал на моем лице мутный, затуманенный болью и лекарствами взгляд, беззвучно пошевелил губами – и равнодушно отвел глаза. Будто я ничем не отличался от стойки с капельницей или многочисленных приборов, выставленных возле кровати.

      Из иностранных клиник тоже никакой утешительной информации не поступило. Никто не давал гарантий. Да какое там гарантий – отца вообще не хотели брать на лечение. Сколько раз я услышал за эти дни слова «Слишком поздно» – не посчитать!

      Вытаскиваю телефон и набираю номер Рогожина. Поздновато для звонков, но я не в том положении, чтобы беспокоиться о режиме дня.

      – Вась, прости, что поздно. Удалось что-то нарыть?

      – Не много, – признается друг. – Информация такая скудная, что сдается мне, твоя Антонова специально скрывается. Петрозаводск – город не маленький, но все же затеряться там не так уж легко. Если только не ставить себе