Чокнутые детки. Ярослав Полуэктов

Я! – Борис! – Я! – Пантелеич! – Я! – Годунов? Годунов, твою мать! – Молчание. – Иван Ярославович? – Ну, я. – Порфирьич, Димон, Григорий, Разпутин? – Я! – Трипутин? – Я! – Простопутин? – Я! – Сорокин, Галкин? Мишки… Таньки… и вы тут?

      Годунов запоздало: «А чего?»

      Григорий недовольно: «Распутников я».

      Дашка-худюшка, Жулька-толстушка: «Тут мы!»

      Разного вида Иван Иванычи, бесчисленные Артуры и вообще вскользь читающие кавказцы, ищущие жертв будущего национализма: «А что?»

      – Всё равно, браво! Медаль вам! Бабло когда вернёте?

      Разнокалиберные книги там расставлены по стеллажам. Стеллажи сплошняком идут по галереям. Последние полки упираются в основание шатровых стропил. Галереи занимают весь периметр Кабинета, и только у широченного эркера, будто выпавшая клавиша в момент апофеоза великолепной чёрно-белой музыки, неуважительно разрывают свой органичный массив.

      Эркер, смахивающий на парковую ротонду, огранён витыми поярусными колоннками. На капителях ярусов раскрывают клювы и издают потусторонние звуки пернатые муляжи, прикрученные к колоннам тонкой проволокой.

      Дотошный декоратор засунул в эркер живую Пальму.

      Волосатая – пуще обезьяны – Пальма вылезает из кадки. Когда-то пальма была маленькой, но теперь она в три обхвата детских рук и ежегодно – по весне – пытается вытолкнуть наружу потолок. Культурно себя вести она не умеет. В середине множится на стеблевидные отростки. Ближе к потолку ветки-стебли-листья скрючиваются и начинают расти вниз. В эркере тесный южный курорт. Моря только нет.

      Десяток лет позёвывает и поглядывает Пальма в потные стёкла. А там: то ли улица, то ли ободранный променад, то ли прогон для скота… короче, в последней степени немилости рогатый, босоногий, наудачу перспективный штиблетный проспект.

      – Проспект? Полноте!

      – А вот то-то и оно-то.

      Проспектом этот отрезок пути называют не только местные люди: в Михейшином адресе тоже так написано.

      Вот и недавний полицейский пример из Петербурга.

      – Ксиву (паспорт, значит) молодой человек!

      Даёт паспорт. Раз есть паспорт, значит, парень не из деревни: деревенским паспортов не дают.

      – Нью-Джорск? Где это?

      – Ёкской губернии.

      – А-а.

      (Не поверил.)

      – Тут пишут: Арочный проулок 41А повернуть и идти вдоль проспекта Бернандини к номеру 127. И почтовый отдел есть? Большой что ли город?

      – Да так себе. Обыкновенный.

      – В маленьких городах проспектов не бывает. Да и улица не маленькая. 127. Чёрт! Да это как Невский. Больше Гороховой. В Гороховой 79. Ратького-Рожнова дом знаешь?

      – Откуда?

      – От верблюда. Сам-то что тут стоишь?

      – Гувернантку Лемкаусов жду.

      – Зря ждёшь. Она сегодня не работает.

      Вот так Клавка! Даже городовой её знает. Чем же так прославилась Клавдия? Неужто с жёлтым билетом девка? Только с таким билетом на работу не устроиться. Что-то тут и казеином11 не слепляется.

      – Что, и

11

Вид клея на основе органических веществ.