Дверь Ноября. Валентина Осколкова

Сердце неровно стучалось в рёбра. Глаза смотрели. Руки-ноги слушались, вот только коленки позорно дрожали.

      Значки на воображаемом экране нехотя окрашивались в зелёный цвет: шкала жизни, двигатель, боеукладка… гусеницы, приборы, рация… Экипаж цел, танк цел, танк движется?

      Янка окончательно вернула себя в список живых и осторожно встала, рефлекторно хватаясь за грудь.

      – Живая, – радостно озвучил её собственные мысли босоногий мальчишка. – Успел!

      …Янка его не услышала. Пальцы зацепились за что-то чужеродное на толстовке – из-под ладони пробивался тот самый огонёк, тёплый… и рифлёный на ощупь. Янка растерянно ухватила его и поднесла к лицу, не веря своим глазам: «огонёк» оказался металлической рыбкой длиной едва ли в полпальца. Вернее, сам огонёк прятался у рыбки внутри, пробивался в просветы стального узора, даря миру вокруг причудливые блики.

      Рыбка была по-живому тёплая, даже горячая, пахла сталью и бенгальским огнём и свинцово тянула ладонь к земле.

      – Спрячь под ворот лучше, – посоветовал всё тот же вездесущий мальчишка, но Янка не могла оторваться и всё крутила рыбку в руках, следя за бегущими по толстовке золотыми отсветами.

      Тогда мальчишка бесцеремонно стукнул Янку по ладони, и рыбка выпала из руки, но не упала. Толкнулась, как маятник, в рёбра – встречным толчком отозвалось сердце – и повисла на цепочке, которую Янка обнаружила у себя на шее.

      Огонёк утих, хоровод бликов сжался в точку, и показалось вдруг, что Янка растворится сейчас в обступившей её темноте, как сахар в кружке чая.

      Без цели, без сил, без движения…

      Она потрясла головой, пытаясь осознать происходящее, но тщетно. Мысли ворочались медленно и неловко, как чужие.

      «Я что… исчезла?» – испугалось что-то внутри, тот маленький островок разумности, который засасывала в себя окружающая трясина безволия.

      Но мальчишка-то её видит, значит, наверное, не исчезла?

      – Слушай, а откуда… ты взялся? – Янка заставила себя сосредоточить взгляд на незнакомце.

      – Я? Вообще или прям сейчас?

      В свете выглянувшей в прореху туч луны мальчик показался чёрно-белым, как старое фото: бледный, тёмненький, но волосы не как у Янки – непослушный вьюн, а жёсткие и, наверное, совсем-совсем чёрные. Из одежды – только нелепый комбинезон, похожий на пижаму-кигуруми, какие любят носить сноубордисты, но не цветастый, а бело-серый… Ни ботинок, ни шапки, ни бейджика с именем, а сам мальчишка представиться не додумался.

      Какое-то время Янка просто смотрела на него и пыталась угадать: что за существо изображает эта кигуруми? Пёстро-серые плечи, белый перёд, черноухий капюшон за спиной… Думать об этом – получалось, а вот задаваться вопросами «где я?» и «что произошло?» – нет.

      – Ты кто? – спросила Янка тихо и глупо.

      – Я тот, кто успел, – с нахально-загадочной улыбкой отозвался пацан.

      – Успел что?

      – Ну-у… например, тебя поймать!

      Кажется, он был на год-два младше самой Янки – на пороге того возраста, когда за месяц парни