В начале была тишина. А. Норди

фонарем территорию кордона: ни души. Косматый человек скрылся в лесу. Зоолог выругался сквозь зубы и вернулся в дом.

      * * *

      На следующее утро Виктор первым делом связался с базой.

      – Берлинг, что за ерунда здесь творится? – выпалил он, едва сдерживая раздражение.

      – Ты у меня спрашиваешь? – поддел Берлинг. – Что там у тебя?

      – В лесу кто-то бродит. Человек. Вторую ночь он подходит к кордону, вчера я засек его на фотоловушке. Ты же говорил, что чужаки сюда не проберутся?

      – Верно. Въезд в заповедник мы полностью контролируем с наших кордонов.

      – Может, местные? Здесь есть какие-нибудь поселения?

      – Твой кордон находится в самой глухой части заповедника, до ближайших обитаемых хуторов – сотни километров по непролазному лесу. Да ты и сам прекрасно знаешь, что местные в заповедник не суются. Слишком строгий охранный режим, проблемы с законом никому не нужны.

      – Обитаемых? Значит, есть и заброшенные?

      Берлинг на мгновение замолчал, словно что-то вспоминая. Наконец, из рации протрещал его голос:

      – Недалеко от твоего кордона раньше находился хутор Хильяйнен. Но он уже лет сорок пустует – с тех пор, как запретили сплав леса по Лунте. Местные покинули Хильяйнен, там никто не живет. Хутор даже на новых картах перестали отмечать.

      Вздохнув, Виктор подошел к окну. Моросил дождь. На столе дымилась кружка с кофе.

      – Еще вопрос, – сказал Виктор, включая ноутбук. – Вы не замечали ничего странного в поведении гадюк?

      – Ребята говорили, что их побольше стало в районе твоего кордона, но такое иногда случается, лето ведь жарким было. А что с ними не так?

      – Слишком активные и явно чем-то встревоженные.

      – Им же в спячку впадать пора, – удивился инспектор.

      – Вот именно. Ладно, Берлинг, мне пора. Лисы ждать не будут, пока я с тобой наговорюсь.

      Отключив рацию, Виктор запустил на ноутбуке трансляции с фотоловушек. Но вместо изображений леса, полян и оврагов на него уставились сплошные черные кадры, будто кто-то занавесил объективы… или попросту сломал их.

      – Что за черт? – Виктор стукнул по монитору, проверил соединение спутникового телефона с ноутбуком, но ничего не изменилось: камеры транслировали черноту.

      * * *

      Наспех покидав в рюкзак запасные фотоловушки и прихватив карабин с фальшфейером, Виктор зашагал в лес. Под ногами чавкали мох и жухлая листва, влажная дымка окутывала заросли бузины и крушины. Утром прошел дождь и смыл все то, что некогда было зеленым: лес казался тусклым и безжизненным, и лишь вкрапления киновари и багрянца придавали ему траурную торжественность.

      Виктор выбрался к поляне, где вчера установил на рассохшемся пне фотоловушку. Объектив камеры оказался расколотым: кто-то его разбил. Виктор вытащил фотоловушку и задумчиво повертел ее в руках.

      Справа что-то мелькнуло. Виктор вгляделся: бесконечные ряды сосен уходили вдаль, рябили перед глазами, сливались в монотонный частокол. Виктор вернулся было к осмотру