Жестокие слова. Луиза Пенни

было изображать отвагу.

      Из-за своих страхов она и была такой непримиримой. А боялась она всего.

      Весь остальной мир видел сильную, благородную львицу, а старший инспектор, глядя на свою дочь, видел Берта Лара,[12] хотя никогда не говорил ей об этом. Ни ей, ни ее мужу.

      – Мы можем поговорить? – спросила Анни у отца, не обращая внимания на Бовуара.

      Гамаш кивнул и передал полотенце Дэвиду. Они прошли по коридору в гостиную, где книги ровными рядами стояли на полках и не столь ровными стопками – под столами и рядом с диваном. На кофейном столике лежали газеты «Ле девуар» и «Нью-Йорк таймс», в камине неторопливо горел огонек мягким, жидким пламенем ранней осени. Время ревущего пламени морозной зимы еще не наступило.

      Несколько минут они разговаривали о Даниеле, живущем в Париже с женой и дочерью. И еще одной дочерью, чье появление ожидалось до конца месяца. Они поговорили о муже Анни, Дэвиде, и о его хоккейной команде, которой предстоял новый зимний сезон.

      Гамаш в основном слушал. Он не знал, хочет ли Анни сказать ему что-то конкретное или просто поболтать. В комнату притрусил Анри и положил голову на колени Анни. К восторгу пса, она потрепала его за уши, после чего он удалился к камину и улегся перед огнем.

      В этот момент зазвонил телефон. Гамаш проигнорировал его.

      – Это, кажется, тот, что в твоем кабинете, – сказала Анни.

      Она видела этот телефон, стоящий на старом деревянном столе рядом с компьютером и ноутбуком в заполненной книгами комнате с тремя стульями, где пахло сандаловым деревом и розовой водой.

      Когда-то они с Даниелем садились на вращающиеся стулья и крутили друг друга чуть ли не до тошноты. А их отец неподвижно сидел в это время в своем кресле и читал. А иногда просто смотрел.

      – Я тоже так думаю.

      Телефон зазвонил снова. Они хорошо знали этот звук. Он чем-то отличался от звона других телефонов. Его звук извещал о смерти.

      У Анни был смущенный вид.

      – Ничего, подождет, – спокойно произнес Гамаш. – Ты ведь хотела что-то мне сказать?

      В комнату заглянул Жан Ги:

      – Ответить? – Он улыбнулся Анни, но тут же перевел взгляд на старшего инспектора.

      – Будь добр. Я подойду через минуту.

      Гамаш повернулся к дочери, но тут в гостиную вошел Дэвид, и Анни снова надела маску, которую носила на людях. Эта маска не слишком отличалась от той, что она носила дома. Разве что выражение уязвимости было менее заметно. И у ее отца промелькнула мысль: зачем ей понадобилась эта маска в присутствии мужа?

      – Произошло убийство, сэр, – прошептал инспектор Бовуар, остановившись в дверях.

      – Oui, – сказал Гамаш, глядя на дочь.

      – Иди, папа. – Она махнула рукой, не прогоняя его, а освобождая от необходимости выслушать ее.

      – Придется идти. Ты не хочешь прогуляться?

      – Там льет как из ведра, – со смешком сказал Дэвид.

      Гамаш искренне любил своего зятя, но иногда тот мог бы проявлять больше чуткости. Анни тоже рассмеялась:

      – Нет, папа, правда, в такую погоду даже

12

Лар Берт – американский комик, известен более всего как исполнитель роли Трусливого Льва в фильме «Волшебник страны Оз».