Жестокие слова. Луиза Пенни

вы говорите, – это друзья и родственники?

      – По большей части, – сказала Мирна, поворачиваясь к Габри. – В твоей гостиничке ведь останавливаются незнакомые люди, верно?

      Он кивнул:

      – У меня тут яблоку негде упасть, когда дома у людей переполнены.

      – Я вот что хочу понять, – раздраженно проговорил Бовуар. – Те люди, которые приезжают в Три Сосны, они на самом деле посторонние или нет? Объясните мне, бога ради, не через задницу.

      – Не через задницу – это не наша специализация. Прошу прощения, – сказал Габри.

      Его слова вызвали улыбку даже на усталом лице Оливье.

      – Я слышала что-то о каком-то постороннем, но не придала этому значения, – сказала Мирна.

      – И кто это говорил?

      – Рор Парра, – неохотно ответила она. Это немного походило на наушничество, и всем стало явно не по себе. – Я слышала, как он говорил Старику Мюндену и Жене, что видел кого-то в лесу.

      Бовуар записал это. Он не в первый раз слышал о Парра. Это была известная чешская семья. Но кто такие Старик Мюнден и Жена? Видимо, какая-то шутка. Бовуар поджал губы и строго посмотрел на Мирну. Ее взгляд тоже был строг.

      – Да-да, – сказала Мирна, читая его мысли, что было не трудно. Их бы и чайник прочел. – Именно так их и зовут.

      – Старик и Жена? – повторил Бовуар, уже не злясь, а немного озадаченно.

      Мирна кивнула.

      – А их настоящие имена?

      – Это и есть настоящие, – ответил Оливье. – Старик и Жена.

      – Ну хорошо, Старик еще куда ни шло. Но как можно назвать новорожденного младенца – Жена? Уму непостижимо!

      Мирна улыбнулась:

      – Вы правы. Просто я так привыкла к этим именам, что даже не задумывалась. Я понятия не имею, как ее зовут по-настоящему.

      Бовуар подумал: это какой же степени убогости нужно достичь, чтобы позволять называть себя Жена! Впрочем, в этом было что-то библейское, старозаветное.

      Габри поставил на столик пиво, лимонад и две вазочки с орешками. Жители, стоявшие снаружи, наконец разошлись по домам. День был мрачный и сырой, но внутри царили тепло и уют. Сидя здесь, можно даже было забыть о причине, которая привела их всех сюда. Криминалисты словно растворились в стенах, об их присутствии говорили лишь раздававшийся изредка скрежет и невнятное бормотание. Они как будто превратились в грызунов или призраков. Или детективов из отдела по расследованию убийств.

      – Расскажите нам о событиях прошлого вечера, – предложил старший инспектор Гамаш.

      – Это было какое-то безумие, – откликнулся Габри. – Последний долгий уик-энд лета, так что все сюда пришли. Большинство днем ездили на ярмарку, а потому устали. Не хотели стоять у плиты. В уик-энд Дня труда всегда так. Мы были готовы.

      – И что это значит? – спросила агент Лакост, присоединившаяся к ним.

      – Я нанял дополнительный персонал, – пояснил Оливье. – Но все прошло гладко. Люди неплохо отдохнули, и мы закрылись вовремя. Около часа ночи.

      – Что было потом? – спросила Лакост.

      Большинство