Головокружение. Франк Тилье

явно меня узнав, но остался в том же напряжении. Тогда я, вслед за ним, поднял глаза.

      Еще один. И он нас видит. С двухметровой высоты на нас таращились маленькие круглые глаза. Еще один клон, одетый, как и мы. Железной маски на нем не было, зато на правой лодыжке такая же цепь, как у меня. Он сидел на карнизе, которого я не заметил при первом осмотре территории.

      Когда он повернулся, чтобы слезть, я увидел у него на спине тот же клочок белой ткани с надписью:

      «Кто будет убийцей?»

      5

      Несомненно, мечта о блинчике – это всего лишь мечта, а не блинчик. А вот мечта о путешествии – это всегда путешествие.

Высказывание Марека Хальтера, которое Жонатан Тувье любил повторять, сидя в палатке в экспедиции

      Мишель и мы с Поком подошли к палатке. Я был вынужден держать пса и все время его успокаивать, потому что он все норовил броситься на парня, который гремел цепью. Пок воспринимал это как угрозу. В обычной обстановке Пок довольно миролюбив. Фарид – Фарид Умад, так звали парня, – пытался разбить цепь о каменную стену. Я думаю, это нелучший способ справиться с ситуацией. Неистовство, рефлексия, гнев… А результат один: мы все оказались здесь, в подземелье, в плену, с нацепленными на спину жуткими надписями.

      У меня за спиной послышался звук расстегиваемой молнии. Мишель, согнувшись, полез в палатку. Из нас троих он был самым высоким и массивным.

      – Можете посветить? Ни черта не видно.

      – Секундочку…

      Я выпустил Пока и подошел к Фариду. Внешне он чем-то походил на меня. Вжавшись лицом в скалу, он казался скалолазом на маршруте свободного лазания: заостренные скулы, подбородок опирается о карниз, запавшие глаза глядят пристально, не мигая. Фарид Умад… Я готов был отдать руку на отсечение, что ему не больше двадцати. Интересно, смешение каких кровей дало такие прекрасные голубые глаза? Ведь у арабов это большая редкость.

      – Пойдем в палатку. Попробуем хотя бы разобраться, что происходит.

      – Что происходит? А я вам скажу, что происходит. Нас похоронили заживо. Вы ведь это мне только что прочли?

      Я потрогал письмо у себя в кармане:

      – Насчет цепи я уже все перепробовал. Бесполезно. Ладно, пошли.

      – А ваш пес? Чего он на меня рычит? Не любит арабов?

      – Он тебе ничего не сделает.

      – Хорошо бы… Только не это… – Фарид подошел, вызывающе коснувшись Пока.

      Пес заворчал, но не пошевелился. Фарид нырнул в палатку. Этот паренек, хоть и невелик ростом – не выше 165 сантиметров – и явно в весе пера, но энергии ему не занимать. Я испугался, как бы он не наэлектризовал нашу компанию.

      Я приказал Поку лежать и тоже вошел в палатку. Она была просторная, метра четыре в длину и два в ширину. Как и наши цепи, ее колышки были вбиты в скалу.

      Фарид замахал руками у меня перед носом:

      – А перчатки? Где мои перчатки?

      – Сожалею, но здесь только две пары.

      – Только две? Но нас ведь трое?

      Мишель ничего не сказал, только натянул на руки рукавицы и забрал себе спальник, сунув