Литературный журнал «Белый апельсин». Спецвыпуск «Halloween». Алексей Богомолов

как спица, в свои-то 74!

      – Дык вы ж изволили… – затараторил сбиваясь.

      – А теперь опять изволю. И не перечь мне, ирод! – Лиана глазами купчихи ясно видела, как под усами мужика расплылась довольная улыбка.

      – Кто угостит даму? – повернувшись к саням, старуха, стянув с облучка меховые подклады, ловко бросила ими в гостей. Те засмеялись, заулюлюкали. Соорудили пушистый престол и, подняв на руки благодетельницу, чинно усадили, с поклоном вручив хрустальный бокал. Игристое шипело и булькало, пузырьки нежно щекотали небо. Поддавшись всеобщему веселью, Анна-Велиана с головой погрузилась в безрассудное празднество! Пахом виртуозно срезал повороты, смеясь и подбадривая шустрых рысаков. Вот показался Цыганский бугор! Сердце купчихи, сделав безумный кульбит, ухнуло в пятки. Выронив звякнувший хрусталь и подскочив, она распихала гостей, а те, хохоча, схватили полоумную, пока не загремела в сугроб.

      – Стой! – заорала Гладакова во всю силу потрепанных легких.

      – Пахом, остановись, окаянный! – выхватив у кавалера бокал, купчиха метко запустила снаряд прямо в кучера. Тот, вздрогнув, обернулся и, натянув поводья, ловко остановил рысаков. Мотая белыми мордами, те громко храпели, теряя пену и поводя ушами, в нетерпении переступали копытами.

      – Чего изволите, барыня, – подобострастно склонился.

      – Оглох что ли, окаянный? Изволю! А ну, сними меня отсюда! – выкатив изумленно глаза, тот поспешил выполнять указание. Все разом смолкли. Перешептываясь, гости удивленно взирали на худую купчиху, тянувшую теплую шубу со своего престола. Справившись, наконец, и переведя дух, Анна Филипповна, чинно обойдя сани, повернула к Бугру. Там, на самом краю видимости, испуганно жалась молодая цыганка, пряча в объятиях смуглую девочку. Подойдя ближе, купчиха расправила шубу и аккуратно накинула щедрый подарок на худенькие плечи.

      – Посмотри на меня! – ласково обратилась к цыганке, та вздрогнула, не смея поднять взор на важную даму.

      – Не бойся, я не обижу тебя. Приходи ко мне завтра. Ты знаешь, кто я? – цыганка робко кивнула, так и не подняв головы.

      – Приходи, я накормлю тебя, дам работу и помогу твоему ангелочку, – протянув сморщенную кисть, купчиха слегка коснулась черных кудряшек, выглядывающих из-под пышного меха. Горделивая дочь ветров вскинула голову, готовая защищать ценой жизни родное дитя, но поймав добрый взгляд благородной особы, разом смягчилась и, слабо кивнув, притянула девчушку покрепче, с удовольствием кутаясь в роскошную шубу. Смуглая рука мелькнула сквозь щель распахнувшейся шуб, крепко ловя сухопарую кисть. Анна-Велиана судорожно дернулась, но цепкие пальцы держали крепко. Обернувшись, старуха мгновенно попала в капкан черных смеющихся глаз.

      – Я прощаю тебя! – дрогнули губы. И петля разомкнулась, выпуская счастливую душу из липких оков цыганского проклятья. Купчиха попятилась, ощущая легкость и радость, а вслед ей смотрела пара бездонных и все понимающих глаз.

      Словно